Юрген Торвальд - Следы в пыли. Развитие судебной химии и биологии

Испугавшись, в буквальном смысле слова, Джерви рассказал о своих опасениях защитнику Райнольдсу и очень просил его затребовать из прокуратуры подлинники документов анализа, согласно которым Про нарисовал от руки спектры. Он подозревал, что в них могут быть заключены еще какие- нибудь ошибки. Во всяком случае, немыслимо делать вывод, решающий судьбу обвиняемого, на основании имеющихся ненадежных спектрограмм.

Однако Райнольдсу не удалось получить оригинал документов в прокуратуре. Теперь вся надежда возлагалась на суд. Джер- ви не давал покоя вопрос, как могло появиться на свет такое экспертное заключение и какие последствия для методики нейтронного активационного анализа может иметь приговор, вынесенный на основании подобной экспертизы.

В понедельник, 17 мая 1965 г., в переполненном зале суда Манчестера судья Роберт Ф. Гриффит объявил процесс над Эдвардом Г. Кулиджем открытым. Оставив в стороне дело Сандры Валадес, суд обвинял Кулиджа в убийстве Памелы Мейсн. Тремя неделями позже в зале суда впервые появился Джерви, чтобы защитить метод нейтронного активационного анализа от опасности применения его раньше времени и без достаточной тщательности.

Райнольдсу почти ничего пока не удалось противопоставить показаниям свидетелей, которые разоблачали противоречивые высказывания Кулиджа о дне убийства и его фальшивое алиби. Ничего не смог он возразить также против заключения экспертов по огнестрельному оружию: Памела Мейсн, а также Сандра Валадес были убиты пулями из винтовки Кулиджа, хотя, собственно говоря, привлечение вещественных доказательств по делу Валадес при разборе дела об убийстве Памелы Мейсн противозаконно. Спокойствие Райнольдса, однако, бросилось в глаза наблюдателям на процессе, и они заподозрили, что за этим спокойствием скрывается „ход конем". И действительно, Райнольдс приготовил для процесса особый сюрприз. Он имел возможность доказать, что эту винтовку, „моссберг-райфл", Кулидж получил лишь к рождеству 1961 года в качестве награды за участие в соревновании, организованном „Кока-Кола-Боттлинг компани". Таким образом, если эксперты обвинения утверждают, что этой винтовкой была убита не только Памела Мейсн в январе 1964 года, но и Сандра Валадес в феврале 1960 года, то их работа ошибочна и, следовательно, не представляет ценности. Но вопрос об оружии имел второстепенное значение, и с ним можно было подождать. Решающее значение имела битва ученых, которая предстояла9 и 10 июня.

Обвинение назначило на 9 июня выступление экспертов Дьюрфи и доктора Гаррисона, которые должны были доложить о своих исследованиях по сравнению волос и следов. Это была прелюдия к появлению в зале суда экспертов из Вашингтона, Майнарда Про и Майкла Гоффмана, вместе с результатами, полученными методом нейтронного активационного анализа. О сенсации, связанной с их появлением, сообщалось уже в статьях „Манчестер Юнион Лидер" и других газет. Еще 7 июня „Манчестер Юнион Лидер" писала: „Из Вашингтона ожидаются два эксперта в области нейтронного активационного анализа — науки, которую считают самой прогрессивной в криминалистике со времен открытия отпечатков пальцев… Их имена: Майнард Про и Майкл Гоффман. Научные доказательства, которые они представят суду, считаются кульминационным пунктом доказательств обвинения против Кулиджа. Про и Гоффман докажут, что два волоска, обнаруженные в „Понтиаке" Кулиджа, идентичны волосам с головы Памелы Мейсн. Они также готовы путем нейтронного активационного анализа доказать, что от тридцати до сорока частиц с одежда молодой Мейсн идентичны подобным частицам с одежды Эдварда Кулиджа и из салона его „Понтиака".

С большим волнением ожидал Джерви выступления Дьюрфи и Гаррисона. Перед его глазами лежало письмо Гаррисона, адресованное доктору Г. Уорду Смиту, и настойчивое предостережение последнего не спешить с экспериментами. Неужели Гаррисон пренебрег этим советом и не поставил об этом в известность атторнея?

К началу судебного заседания, 8 июня, к Джерви присоединились еще трое ученых: Константин Дж. Малецкос из научно-исследовательского онкологического института при больнице „Нью Ингленд", который с 1956 по 1960 год проводил исследования радиоактивации и изучил роль микроэлементов в теле человека, Сэмюэль Дж. Голуб, эксперт по текстилю и волосам, и К. С. Хербат, профессор минералогии при Гарвардском университете. Они объяснили Райнольдсу слабые стороны метода Гаррисона. Журналисты, очевидно, почуяли предстоящую борьбу. Во всяком случае Джо Хэнлон и Джим Стейк писали в „Манчестер Юнион Лидер": „По всей видимости, можно ожидать столкновения между экспертами. В зале суда появилось много экспертов защиты, среди них Роберт Е. Джерви… Защита считает доктора Джерви пионером нейтронного активационного анализа — той прогрессивной криминалистической техники, на которую уповает прокуратура штата".

Так давал о себе знать предстоящий бой. Он начался перестрелкой между Рай- нольдсом и Кэрроллом Дьюрфи. Пожилой, но темпераментный и упорный лейтенант, который, в основном, играл вспомогательную роль, отразил атаки Райнольдса. Гаррисон уже менее успешно отражал их. Его методы сравнения частиц имели так много уязвимых мест, а сам он проявил такую неуверенность, что ему пришлось очень трудно еще до того, как Райнольдс предпринял свою первую атаку, касающуюся письма Гаррисона в Торонто доктору Г. Уорду Смиту, который послал предостерегающий ответ. „Правда ли, что Гаррисон обращался в августе в Торонто? — поинтересовался Райнольдс. — Правда ли, что Гаррисон попросил прислать ему материалы по осуществлению анализа? " — „Да, это правда".

После долгой борьбы Райнольдс заставил Гаррисона зачитать письмо, которое он послал тогда Смиту. И когда адвокат спросил, какой был ответ, атторней Майнард вскочил с места, будто почувствовав опасность, протестуя против оглашения ответа Смита перед присяжными и основывая свой протест на том, что доктор Г. Уорд Смит не приглашен в качестве свидетеля, и он, атторней не имеет возможности допросить его относительно содержания его письма. Судья Гриффит в соответствии с процессуальным кодексом был вынужден поддержать атторнея и отклонить чтение письма. Но Рай- нольдс не отступил. Прерываемый протестами Майнарда, он все же пытался выудить из Гаррисона, какой же ответ прислал ему Смит и почему он пренебрег его предостережениями. Райнольдс задавал эти вопросы, по меньшей мере, дюжину раз, пока Гриффит не запретил дальнейшие вопросы в этом направлении.

Казалось, что первая атака отбита, но так только казалось. 10 июня за кулисами суда разыгралась драма. Гриффит узнал о двух вещах: о содержании письма Смита и о безуспешных попытках Райнольдса получить у обвинения оригинальные документы о произведенных Про и Гоффманом измерениях. Что касается письма, то выяснилось, что Гаррисон никогда не показывал его Майнарду. Отсутствовали также оригиналы документов с результатами измерений, так как их атторней тоже не получил. Про заявил, что из-за тесноты в вашингтонской лаборатории все эти документы уничтожены, как это делалось со всеми другими документами подобного рода раньше. Все это вызвало неуверенность Гриффита, и он решил выслушать Про и Гоффмана 11 июня сначала в отсутствие присяжных, познакомиться с мнением Джерви и Малецкоса и лишь потом прийти к заключению, стоит ли вообще допускать выступление в суде химиков из Вашингтона и заслушивать доклады об их исследованиях.