Леван Чхаидзе - Формула шага

Прежде чем отправиться в отель, гости выразили желание получить свой багаж. Слободка посмотрел на внушительные чемоданы и удивился.

— Разве это не все?

Еще более он был поражен, когда увидел огромные ящики:

— Просим... Это все ваш гардероб?

Гастев объяснил, что это иллюстративные материалы к выступлениям на конференции. Слободка присвистнул от удивления. Американцев на конференцию прибыло сорок человек, и весь их багаж составляли только личные вещи.

— Может быть, господа не информированы, что по регламенту выступающим предоставляется десять минут? — осторожно спросил Слободка. — Это ведь всего две тысячи слов. Для демонстрации ваших экспонатов просто не будет времени.

— Ничего, разберемся, сколько там будет слов, а руководство конференции вы можете проинформировать о том, что мы приехали сюда работать с полной отдачей,— решительно заявил Гастев.

На привокзальной площади делегацию терпеливо поджидали три автомобиля. Слободка, огорченно кивнув в сторону цепочки носильщиков, тащивших багаж, извиняющимся тоном сказал, что в машину, предназначенную специально для руководителя делегации, придется сесть еще троим, поскольку один из автомобилей, видимо, полностью придется загрузить вещами.

Однако в этот первый вечер инженеру Слободке так быстро от гостей из СССР отделаться не удалось. Ему пришлось весьма подробно рассказать обо всем, что было известно о предстоящей конференции.

Первый международный конгресс по НОТ был формально созван Чехословацкой академией труда. Верховным патроном конференции был сам президент Масарик. Это говорило о том, что чехи придавали очень большое значение конференции и ждали от нее каких-то важных для себя результатов.

Тут же Слободка добавил, что у конференции есть еще один патрон, заокеанский, в лице министра торговли США Гувера.

— Странный выбор патрона, хотя, конечно, это ваше внутреннее дело,— заметил Гастев.

Слободка стал распространяться о достижениях американцев в области НОТ, о Тейлоре, Гилберте («как печально, что мистер Гилберт скончался месяц назад, ведь он специально приезжал в Чехословакию для переговоров о предстоящей конференции и он, конечно, был бы здесь персоной номер один!»).

— Да, да, это нам понятно,— перебил его Гастев. — А если серьезно?

Видимо, инженер Слободка действительно чрезмерно долго просидел в вокзальном ресторане наедине, как он выразился, «с метром пива» (несложная арифметика: двенадцать кружек в ряд). У него появилось желание показать свое понимание проблем предстоящей конференции и всех ее тонкостей. Выяснилось, что истинным организатором предстоящих дискуссий был некто доктор Шпачек, который несколько лет был торговым представителем Чехословакии в Соединенных Штатах («О, у него колоссальные связи среди промышленников и инженеров!»). Именно у Шпачека появилась идея провести двустороннюю чехословацко-американскую конференцию по НОТ. Во-первых, чтобы продемонстрировать заинтересованность предпринимателей во внедрении наиболее прогрессивных методов труда, а во-вторых, чтобы совершить своеобразную экскурсию для влиятельных заокеанских специалистов по предприятиям страны и с их помощью найти пути к сердцам и сейфам американских кредиторов. Именно они могли убедить крупнейшие американские фирмы и банки в том, что самое выгодное место для капиталовложений в Европе — это чехословацкая промышленность. Германия не в счет: развал хозяйства, послевоенная инфляция. Французы? Им еще нужно оправиться после войны. Италия? Там, правда, появился сильный человек, господин Муссолини, но что он может сделать со своими макаронниками?

— Чехословакия может стать истинной европейской Америкой! — гордо воскликнул инженер Слободка, поднимая очередной бокал пива. — Только нам не хватает кредитов!

Теперь стало понятно появление второго заокеанского патрона у столь ученой конференции.

Выяснилась еще одна причина, по которой чехословацкие бизнесмены были весьма заинтересованы в проведении конференции. По мнению инженера, их очень интересовал вопрос, как с помощью НОТ американцы собираются бороться с надвигающимся социальным кризисом (так он назвал поднимающуюся волну рабочего движения).

— Но это для вас не проблема,— поспешил закруглить разговор Слободка.

Правда, интересы промышленников столкнулись с возражениями ученых. В результате длительных дискуссий решено было расширить состав участников. Уже прибыли югославы, немцы, французы.

— Однако конференция без участия вашего института была бы просто неинтересной. Широта ваших работ нас поражает. И все это в таких ужасных условиях,— сочувственно добавил Слободка.

Заседания проходили в парадном зале городской ратуши. Американская делегация с первых же минут захватила инициативу в свои руки. Однако зал довольно откровенно позевывал, потому что ораторы один за другим прославляли Тейлора и его последователей. Лишь отдельные сообщения вызывали оживление в зале. Это доклад профессора Холланда об организации научно-технических изысканий в США, выступление доктора Уиллхоби о попытках улучшения государственного аппарата. Но заключительные фразы Уиллхоби звучали весьма скептически: исследования продолжаются уже четырнадцать лет, но почти ничего из рекомендаций претворить в жизнь не удалось. Бюрократия прочно удерживала свои позиции.

Темы, связанные с физиологией труда, обозначенные в программе, отсутствовали. Вместо постановки серьезных научных проблем американцы стремились доказать, что НОТ — инструмент, ухватившись за который всеми силами можно защититься от надвигающегося социального взрыва, читай: от того, что произошло в России. Один из докладчиков прямо заявил: «Только тогда социальная революция перестанет устрашать цивилизованное общество».

Ораторы не беспокоились, что кто-то по каким-то позициям будет им возражать. На конференции с самого начала был установлен довольно странный порядок: только сообщения и никаких прений, никаких дискуссий. Благополучный, респектабельный обмен мнениями на фоне великолепного парадного зала ратуши. Все действительно так и было до того момента, пока на трибуну не вышла Е. Ф. Розмирович, представитель совета по НОТ при наркомате Рабоче-крестьянской инспекции (РКИ).

В сонный зал были брошены страстные слова об огромных социальных преобразованиях в России, о Ленине и его оценке тейлоризма. Она заявила: «НОТ не носит никаких специфических признаков, могущих разрешить современные классовые антагонизмы. Единственной гарантией подлинно научного, беспрепятственного развития НОТ является социалистический строй».