Татьяна Жданова - Сотворенная природа глазами биологов. Поведение и чувство животных

Пчелы-разбойницы. Для некоторых пчел характерно стремление отведать забродившего меду. Эксперименты показали, что если пчел кормить медом с небольшой примесью водки, можно воспитать пчел-разбойниц. Вскоре они привыкают к напитку, хмелеют от него и перестают работать.

Из-за такого алкогольного пристрастия пчелы начинают голодать. И тут из одного порока они впадают в другой – пускаются на кражи и грабежи. Это приносит гибель многим ульям, на которые нападают избавившиеся от труда пчелы-грабители. Они преодолевают сопротивление стражи и полностью опустошают чужие дома, перетаскивая запасы к себе. Эти пчелы образуют настоящие разбойничьи притоны, сманивая за собой пчел из разграбляемых ульев.

Так и у человека «вино потопляет рассудок и ум и возбуждает к страсти и сластолюбию, подобно рою пчел» (свт. Василий Великий).

Использование алкоголя для охоты. Среди птиц наиболее пристрастны к алкоголю журавли, совы, вороны, гуси, утки, попугаи.

Еще древнеримский естествоиспытатель, писатель Плиний (I век нашей эры) заметил, что отведав спиртного напитка попугай, становится то крайне веселым и болтливым, то грустным и меланхоличным – в зависимости от количества выпитого алкоголя.

Пользуясь слабостью журавлей к алкоголю, некоторые охотники, налив в широкую емкость вина и рассыпав вокруг горох, прячутся поблизости. Слетаясь на горох, птицы напиваются вина и начинают кружиться, пока не падают в бессилии. И тогда их берут «голыми руками».

Из зверей, склонных к спиртным напиткам, особенно охочи к водке медведи. Этой их слабостью пользуются для ловли лесных громадин живьем. В лесу расставляют миски со смесью водки с медом. Как только подвыпивший медведь сладко засыпает, его связывают цепями.

Пристрастием к вину сумчатой мыши пользуются в борьбе с этим грызуном, наносящим значительный урон сельскому хозяйству Америки. Из-за своей гибельной страсти сумчатые мыши часто попадаются в западню, и это несмотря на их ловкость и удивительную смышленость.

Они становятся ленивыми и трусливыми. Эксперименты с выводками щенят и котят, которым в рацион добавляли небольшое количество водки, тоже дали плачевные результаты.

У котят алкоголь вызывал жестокий насморк и другие последствия, пагубные для их жизни. Они медленно росли, весили вдвое меньше обычного. Психика их оказалась глубоко подавленной: они не развивались, не умели мурлыкать, не проявляли умственных способностей.

Собаки держались тверже, устойчивей, но росли тоже медленней, становились ленивыми, вялыми и трусливыми.

Профилакторий для лечения животных. Немалая вина, связанная с пьянством домашних животных, лежит на людях. Так, в Англии оно приняло настолько устрашающие размеры, что в одном из городов на западе страны был открыт профилакторий для лечения алкоголизма у животных.

Первыми пациентами этого учреждения стали три пьяницы-осла, которых использовали по найму в одном из пивных заведений города для привлечения посетителей. Хозяин одного паба практиковал соревнования – кто больше выпьет пива – осел или посетитель. Конечно же, осел «с удовольствием» поглощал все налитое, в результате посетители проигрывали и платили за все выпитое пиво. В конце концов, одно животное погибло от цирроза печени, а два других осла были отправлены в новый специальный лечебный профилакторий для животных.

Знания об этом даны нам для вразумления. Приведенные грустные факты заставляют задуматься о том, что стремление к «плотским страстям» уравнивает людей с животными.

«Пьянство есть несчастье, над которым смеются; болезнь, над которою издеваются, – произвольное беснование, оно хуже умопомешательства.

Пьяница неприятен для друзей, смешон для врагов, презираем подчиненными, отвратителен для жены, несносен для всех… Особенно же тяжело то, что пьянство, полное стольких зол и производящее столько несчастий, даже и не считается у многих виною. Пьяный не умеет распоряжаться речами своими с рассуждением, не умеет расположить богатства мыслей… все тратит и низвергает» (свт. Иоанн Златоуст).

Но ведь мы, люди, не бабочки, не пауки, не пьяницы-звери и птицы и понимаем, что это губительно для нашей души.

«В душу, оскверненную пьянством, не войдут пост и молитва.

Пьянство есть начало безбожия, как омрачение разума, которым обыкновенно наипаче познается Бог.

Пьянство не дает место Господу, пьянство отгоняет Святого Духа» (свт. Василий Великий).

Склонность к кражам у птиц. Имеется много свидетельств того, как птицы иногда пускаются на грабеж и воровство.

Например, поморник может отнять добычу у любой морской птицы. Он будет гоняться за нею до тех пор, пока преследуемая, выбившись из сил, птица не бросит рыбку. И тогда поморник подхватывает ее на лету.

Многие вороновые часто крадут пищу и мелкие вещи, особенно блестящие. Так живший в одной семье и свободно летавший ручной ворон-выкормыш всегда старался утащить из дома что-нибудь съестное, куда бы это ни прятали. Рассерженный хозяин решил подстеречь ворона. Но «разбирающаяся» в психологии людей птица следила за ним и появлялась лишь тогда, когда дома оставались только женщины и дети.

Или, например, ручная ворона одного зоолога воровала все, что только могла унести. Мало того, она могла опустошить ложку хозяина и гостя, прежде чем тот успевал донести ее до рта. Порой пропадала и сама ложка. Исправить вороватую птицу не помогали ни укоры, ни подзатыльники.

Городские вороны, склонные красть себе пропитание, не только озабоченно обследуют места скопления отходов человека, но и проверяют балконы и подоконники.

Взаимным воровством занимаются порой и пингвины. Обычно с моря они идут молча, так как каждый держит в клюве подобранный на берегу камушек, из которых они строят свои гнезда из принесенных камушков. Если в пути пингвин-строитель уронит камушек, то непременно остановится и поднимет его. Но случается, другому пингвину этот камушек покажется лучше того, что несет он сам. Тогда выбрасывает свой и хватает чужой. И тут уж в драке за камушек побеждает сильнейший.

Совместные грабежи. Мелкие птицы часто отправляются на грабежи засеянных полей целой гурьбой. Причем обычно неспокойные и крикливые, в таких летах за добычей стая ведет себя необычайно тихо.

Некоторые из видов птиц на всякий случай расставляют в различных местах сторожей. Те, почуяв беду, подают сигнал, и вся стая мгновенно снимается с места и рассеивается по деревьям и кустам. Такой порядок и подчиненность для жизни воришек просто необходимы. Поэтому они строго держатся своего обычая летать на поля стаями и расставлять часовых.