Денис Абсентис - Злая корча. Книга 2

На западе существует мнение, что целью похода в действительности была не Персия, а Константинополь. Предполагается, что Петр хотел заполучить порт на Черном море, но начавшаяся в войсках эпидемия этому помешала. Хотя антитурецкая направленность похода просматривается, намерение Петра захватить Константинополь вызывает сомнения (позже Миних такие желания озвучивал, но желание — не намерение) — в отличие от эпидемии, прервавшей поход. Но здесь уже разница в рассмотрении причин будет лежать скорее в другом, дисциплинарном плане. Российские историки традиционно озвучивают прямые причины окончания похода:

Однако русская флотилия потерпела крушение, и армия лишилась провианта. Массовый падеж лошадей привел в расстройство конницу; среди солдат росло число больных. Эти обстоятельства заставили командование отказаться от продолжения похода [40] Курукин, И. В. Коседжик, Х. Поиск «Достойной сатисфакции». // Исторический Вестник. 2013 № 4 (151). .

Для историка это самодостаточное и полное объяснение (и несколько лукавое в части провианта: «однако жъ люди цѣлы и въ провиантѣ зѣло малой уронъ, понеже вытаскали на берегъ муку» [41] Походный журналъ 1722 года. 1855. С. 13. ). А объяснять причины причин — за рамками дисциплины (при таком подходе не имеет значения: «травы», «переправы» или «прикаспийский воздух»; важен только факт: лошади погибли). И в этом западные историки отличаются мало (за редким исключением). Но исторические темы также могут затрагивать, например, химики, и тогда причины свертывания похода они увидят со своей стороны:

В результате эрготизм, убивший, как полагают, двадцать тысяч солдат, нанес такой вред царской армии, что запланированная кампания против турок была прервана. Таким образом, стремление России к завоеванию южного порта на Черном море было остановлено алкалоидами спорыньи [42] Couteur, P. Le. Burreson, J. Napoleon’s Buttons: How 17 Molecules Changed History. 2004. p. 240. .

Эта цитата из книги «Пуговицы Наполеона» забавна тем, что если русскоязычный читатель попытается найти ее в русском переводе (Астрель, 2013) [43] Лекутер П., Берресон Д. Пуговицы Наполеона: Семнадцать молекул, которые изменили мир. М.: Астрель, Corpus, 2013. , то с удивлением обнаружит, что там ничего подобного нет, а персидский поход не упоминается вовсе (упоминание спорыньи в контексте Великого страха и фраза про страдания Наполеона в России от эрготизма были оставлены). О причинах такой странной цензуры можно только догадываться. Хотя нельзя исключить, что редакция могла действовать «из лучших побуждений» и решила благородно скрыть «ошибку»: ведь согласно российской версии истории всем известно, что поход был прерван из-за гибели провианта и лошадей, а падеж лошадей происходил от полыни, стало быть, приписывание какого-то непонятного эрготизма — явное заблуждение уважаемых авторов. А вот число в 20 тысяч солдат действительно выглядит подозрительно, поскольку слишком перекликается с такой же цифрой у Кампредона, отрывок из письма которого приведен у Баргера [44] цит. по: Barger, G. Ergot and Ergotism. 1931. p. 80. . Но у Кампредона эта цифра отражает число жертв эпидемии к концу года в окрестностях Нижнего Новгорода (plus de vingt mille personnes aux environs de Nijny), включая уже вернувшихся из похода солдат и местных крестьян — то есть к потерям действующей армии не относится. Точные цифры общих потерь в войсках от эпидемии неизвестны (можно только экстраполировать отрывочные сведения невоенных потерь примерно в 8 % по рапортам [45] Курукин, И. В. Персидский поход Петра Великого. М.: 2010. С. 78. на количество войск плюс казаков, калмыков, татар, но все равно получится меньше).

Голландский фитопатолог Ян Задокс, известный специалист по зерновым культурам, описывает случившееся со своей точки зрения:

В 1722 году царь Петр собрал большое войско под Астраханью, где Волга впадает в Каспийское море. План состоял в том, чтобы пройти вдоль Кавказа и атаковать Оттоманскую империю с тыла. 25-тысячное войско было готово к походу. Армию, людей и лошадей, надо было кормить. Рожь везли отовсюду, свежего урожая 1722 года. Затем случилось непредвиденное. Людей и лошадей охватила болезнь с ужасными судорогами. Вскоре наступала смерть, а у многих из тех, кому удавалось выжить, отваливались руки, ступни или даже конечности целиком. Болезнь была не заразна, но потери оказались настолько серьезными, что кампанию пришлось отменить… Спорынья победила армию. Османская империя была спасена. Если бы царь преуспел в этом походе, политическая карта Европы и Ближнего Востока сильно отличалась бы от ее нынешнего состояния [46] Zadoks, J. C. On the Political Economy of Plant Disease Epidemics. 2008. p. 169. .

И хотя это описание надо воспринимать как реконструкцию (симптомы болезни взяты, надо полагать, у того же Кампредона и перенесены на время похода), но примерно так все и могло выглядеть, исходя из зараженности урожая (разве что при хроническом заражении руки и ноги могли начать массово отваливаться у солдат уже по возвращении, а не во время похода). Что касается лошадей, то покупалось и местное сено, но вряд ли оно было сильно лучше (например, в сентябре в районе Старого Буйнака, «отколь привезли, купя, сѣно на полковыхъ лошадей» [47] Походный журналъ 1722 года. 1855. С. 81. , как раз и случился массовый мор лошадей за ночь, упомянутый Петром; виной тут свой фураж или купленное сено — можно только гадать). А заражен урожай действительно был сильно. Спорынья не оставила в покое Петра после возвращения из похода — его ждала такая же эпидемия, свирепствовавшая в Москве и Нижегородской губернии. Солдаты, которым повезло вернуться из похода живыми, продолжали умирать дома — вместе с крестьянами, которые на войну не ходили — рожь была одна на всех. Император, имевший к этой эпидемии личные счеты, уполномочил другого врача, Готлиба Шобера (Gottlieb Schober), бывшего лейб-медика его любимой сестры княжны Натальи, изучить эту странную болезнь. Немецкий врач свою задачу выполнил — после исследования обвинил в эпидемии «загрязненную черными плевелами рожь» (пресловутые «зерна чернушки»; Вернадский по описанию Шобера принял их за головню [48] Вернадский, В. И. Труды по истории науки в России. Наука, 1988. С. 159 , лучше разбирающийся в эпидемиях Хекер видит спорынью, mutterkorn [49] Hecker, J. F. C. Geschichte der neueren Heilkunde. 1839. s. 330. ). Собственно, немецкое слово Mutter-Korn («мать ржи», спорынья) употребил сам Шобер (хотя пишет на латыни), описывая большие «черные семена, изогнутые и белые внутри» [50] Schobero, G. Epitome dissertationis medicae de Seminibus Loliaceis et secalis nigris corruptis… / Acta eruditorum. Lipsiae, 1723. p. 448 (nigra, incurvata, in meditullio quidem alba — однозначно рожки спорыньи). Во всяком случае то, что суть проблемы в заражении ржи, врач определил четко, но в России работа Шобера напечатана не была никогда (и нигде не была напечатана — только извлечение на латыни в немецком журнале). Впрочем, ответ врачу могли бы подсказать и в Европе — конвульсивный эрготизм в 1722 году также поразил Швейцарию и Силезию, а на следующий год — Берлин [51] Mulheron, J. J. Kerr, T. F. Communications / The Peninsular Journal of Medicine. v. 10. 1874. p. 153 . И причину многие уже знали: еще годом раньше свиньи и те же лошади дохли в Силезии настолько массово, что обеспокоенный король Пруссии издал эдикт, запрещающий использование ржи, загрязненной спорыньей [52] Fleming, G. Animal Plagues: Their History, Nature, and Prevention, v. 1. London, 1871. p. 234 .