Александр Белов - Тайная родословная человека. Загадка превращения людей в животных

Если отбросить эмоции и взглянуть на эволюцию с доказательной стороны, то неожиданно окажется, что теория эволюции, сформулированная еще в 19 веке и «выдержавшая проверку временем» по утверждению ее сторонников, несмотря на научно-технический прогресс, по-прежнему базируется на «трех китах». Эти «киты» были впервые сформулированы рьяным последователем Ч. Дарвина – Эрнстом Геккелем. Эти доказательства известны под именем тройного параллелизма. В слегка модифицированном виде этот метод доказательств эволюции применяется и сегодня для реконструкции исторической судьбы организмов, иначе – филогенеза.

Геккель считал, что онтогенез (индивидуальное развитие организмов) в сжатой и ускоренной форме повторяет филогенез (историческое развитие вида). Для доказательства этого Геккелем был сформулирован биогенетический закон.

Однако опираться только на онтогенез, выстраивая родословные древа любой сложности, дело практически безнадежное. И здесь немалую роль играют палеонтологические свидетельства. Окаменевшие остатки организмов могут многое рассказать палеонтологам о реальных предках современных видов.

Кроме того, важное подспорье в восстановлении истории вида могут дать сравнительно анатомические изыскания. Сопоставляя морфологию скелетов и организмов разных групп животных можно прийти к пониманию общего характера изменчивости.

Методом тройного параллелизма пользуются сегодня многие систематики, зоологи, морфологи, палеонтологи и т. д. Однако остановимся на главном: можем ли мы считать метод тройного параллелизма безупречным? Наверное – нет. Эмбриональное сходство ранних зародышей позвоночных может свидетельствовать не только о том, что у всех позвоночных был единый предок. Но также и об ином. Что же это за иное?

Предположим, что разные классы позвоночных животных происходят от разных предков, которые имели сходное морфологическое строение. Тогда и сходство эмбрионов на ранней стадии развития можно будет рассматривать как конвергентное (сближенное). Но поясним свою мысль более конкретно – если на землю в глубокой древности высаживались некие разумные существа, похожие на современных людей, то сходство анатомического устройства их тела с телами современных людей вовсе не говорит о том, что те и другие имеют единого предка. Онтогенез (индивидуальное развитие организма) очевидно также как и морфология будет иметь сходные стадии, но стадии этого онтогенеза не будут повторять «в сжатой и ускоренной форме эволюцию вида». (Геккель, когда формулировал свой закон: онтогенез повторяет филогенез, был уверен, что у человека могут быть только земные предки.)

На рисунке 4 хорошо видно, что исходным вариантом эмбрионального развития разных животных может стать эмбриональное развитие человека. Искажения этого развития у животных по отношению к человеческому эмбриональному развитию связаны, прежде всего, с той экологической нишей, которую обживают животные. При этом меняется не только форма тела, появляются нужные приспособления, но и изменяется эмбриональное развитие, чтобы эту форму и приспособления обеспечить. Например, бывшие руки у современных птиц превращаются в крылья еще на стадии эмбриона.

Может быть, такие рассуждения покажутся кому-то чисто гипотетическими, но, тем не менее, важный пункт доказательной «триады» перестает действовать. Сходство ранних эмбрионов (закон зародышевого сходства Бэра) можно рассматривать как параллельное развитие у сходных форм, не связанных родством. Конечно, мы можем пренебречь такими чисто гипотетическими рассуждениями. Откуда возьмутся инопланетяне, похожие на людей в глубокой древности на Земле? Да и никаких вроде останков инопланетян или хотя бы даже людей в ископаемом состоянии большой древности до сего времени еще не обнаружено. Однако и этот аргумент может быть оспорен: никто не может ручаться, что в будущем палеонтологи не обнаружат в окаменевшем состоянии зубы или кости посткраниального скелета человека гораздо большей древности, чем предполагают для человека эволюционисты.

И здесь мы, убедившись, что сходство эмбрионов может трактоваться по-разному, переходим к другим пунктам «триады». Палеонтологические свидетельства вполне реальны, ощутимы и могут быть использованы для доказательства того, что те или иные животные жили в том или ином геологическом периоде. Конечно, при этом возникают вопросы о датировках. Но в целом мы можем предполагать, что палеонтологическая летопись соответствует реалиям, исчезнувшего когда-то давно мира. В установлении истинного возраста останков животных и людей может помочь такая наука как биостратиграфия [1].

Однако палеонтология в отрыве от геологии может давать неверные представления. Об этом впервые четко и открыто заговорил наш соотечественник крупный палеонтолог и геолог Иван Антонович Ефремов. (Этот автор известен большинству публики как писатель-фантаст.) В своей книге «Тафономия и геологическая летопись» (Труды Палеонтологического института, том 24, 1950 г.) Ефремов показал, что для установления истинных масштабов эволюции необходимо пользоваться и палеонтологическими и геологическими методами одновременно.

«Тафономия и геологическая летопись. Захоронение наземных фаун в палеозое» Ефремова представляет собой академическую работу, где обобщен огромный личный опыт автора как исследователя, практика, а также как теоретика, действующего сразу в двух ипостасях – палеонтологической и геологической. При этом Ефремов ссылается на огромный массив предшествующей научной литературы, тщательно изученной и досконально проработанной им. Труд автора был по достоинству оценен современными учеными. Ефремову была присуждена Сталинская премия второго типа. Однако «Тафономия и геологическая летопись» встретила непонимание даже тех, кого Ефремов до этого считал своими друзьями. Их стараниями работа долго не печаталась. «Тафономия…» была написана в 1943 году. Однако и после публикации палеонтологи сделали все, чтобы замолчать некоторые важные положения этой работы.

В чем же суть новой науки (от греч. «тафо» – захоронение, «номос» – закон), изложенной Ефремовым? Автор предложил рассматривать местонахождения окаменевших остатков древних и современных животных не сами по себе, а в связи с образованием геологических осадков. Ефремовым был предложен новый термин: литолеймономия (от греч. «лито» – камень, «леймо» – остаток, «номос» – закон). Автор в своей работе приводит убедительные доводы, что от древнейших эр (палеозой, мезозой) сохраняются преимущественно зоны осадконакопления, связанные с пониженными формами географического рельефа, расположенными на уровне базиса эрозии (на уровне моря). Превращенные за миллионы лет в камень эти осадочные породы содержат окаменевшие остатки организмов, живших в воде и около воды. Это рыбы, амфибии и околоводные рептилии.