Франс де Вааль - Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

Отказ от качественной пищи, потому что кому-то досталась лучшая награда, похож на то, как действуют люди в экономических играх. Экономисты называют это поведение «иррациональным», потому что получить что-то по определению выгоднее, чем не получить ничего. Ни одна обезьяна, утверждают они, не откажется от пищи, которой она обычно питается, и ни один человек не откажется от небольшой суммы денег. Один доллар все же лучше, чем ни одного. Тем не менее Сара и я сомневались, что это поведение иррационально, так как оно стремится уравнять результаты, а это единственный способ сохранить сотрудничество. В этом отношении шимпанзе идут еще дальше, чем капуцины. Сара обнаружила, что шимпанзе иногда протестуют против неравенства еще одним способом. Они возражают не только против того, что получают меньше , но и против того, что получают больше . Шимпанзе, получившие виноград, могут отвергнуть свою награду! Несомненно, это похоже на человеческое чувство справедливости {284}.

Оставляя в стороне подробности, исследование по существу оказалось очень обнадеживающим. Вскоре подобные эксперименты были проведены с другими видами, в том числе не относящимися к приматам. Расширение области исследований всегда служит показателем их зрелости. Ученые, применившие тот же метод к собакам и врановым, получили сходные результаты {285}. Очевидно, что ни у одного вида поведение не противоречило логике сотрудничества как в подходе к выбору подходящих партнеров, так и в соотношении затраченных усилий и вознаграждения.

Универсальный характер этих принципов лучше всего иллюстрируют наблюдения за рыбами, которые проводил швейцарский этолог и ихтиолог Редуан Бшари. Годами Бшари очаровывал нас наблюдениями за взаимовыгодными отношениями между губаном, маленькой рыбой-чистильщиком, и его хозяевами, крупными рыбами, которых чистильщики освобождают от наружных паразитов. Каждая рыба-чистильщик имеет свой участок на рифе и постоянных клиентов, которые приплывают, расправляют грудные плавники и принимают позы, которые позволяют чистильщику выполнить свою работу. Чистильщик удаляет паразитов с поверхности тела, жабр и даже из полости рта. Иногда чистильщик так занят, что клиентам приходится дожидаться в очереди. Исследования Бшари включают не только наблюдения на рифе, но и эксперименты в лаборатории. Его статьи напоминают пособия по организации бизнеса. Например, чистильщики обслуживают странствующих рыб лучше, чем постоянно живущих в данном месте. Если странствующая и оседлая рыбы прибудут одновременно, чистильщик обслужит первой странствующую. Оседлая рыба может подождать, потому что ей все равно некуда деваться. Процесс в целом – это одновременно обслуживание и вымогательство. Чистильщики иногда жульничают, откусывая маленькие кусочки кожи со своего клиента. Клиентам это не нравится, и они либо отталкивают чистильщика, либо уплывают. Единственные клиенты, с которыми чистильщики всегда честны, – это хищники, у которых есть радикальный способ противодействия – проглотить чистильщика. Похоже, чистильщики прекрасно понимают все издержки и выгоды своей профессии {286}.

В серии исследований в Красном море Бшари наблюдал совместную охоту кораллового лосося – красивого красно-бурого групера, способного вырастать до метра в длину, – и гигантской мурены. Эти два вида заключили выгодную сделку. Мурена способна проникать в расщелины кораллового рифа, в то время как лосось охотится в открытой воде вокруг рифа. Жертва может скрыться от лосося в расщелине, а от мурены – в открытой воде, но не способна спастись, когда они охотятся вместе. На одной из видеозаписей Бшари мы видим кораллового лосося и гигантскую мурену, плывущих бок о бок, как приятели на прогулке. Они ищут общества друг друга, причем коралловый лосось иногда активно привлекает мурену, своеобразно тряся головой рядом с ее головой. Мурена отвечает на приглашение, покидая свою расщелину и присоединяясь к лососю. Поскольку эти два вида не делятся добычей, а проглатывают ее целиком, их поведение представляет собой такую форму сотрудничества, в которой каждый получает вознаграждение, ничем не жертвуя для партнера. Каждый заботится о своей выгоде, которая дается им легче вместе, чем по отдельности {287}.

Странная пара охотников: коралловый лосось и гигантская мурена рыскают вокруг рифа

Наблюдаемое распределение ролей было естественным образом приобретено двумя хищниками с различными способами охоты. Особенно примечательно, что подобная ситуация – два участника, каждый из которых, похоже, знает, что они собираются делать и какую от этого получат пользу, – совершенно не соответствует нашим представлениям о рыбах. У нас есть множество объяснений собственного поведения, связанных с развитыми познавательными способностями, и нам трудно поверить, что то же самое может относиться к животным с намного меньшими размерами мозга. Но чтобы никто не подумал, что рыбы демонстрируют упрощенную форму сотрудничества, в недавней работе Бшари опроверг это мнение. Коралловому лососю предоставили искусственную мурену (пластиковую модель, способную выполнять некоторые движения, например выплывать из трубы), которая должна была помочь ему ловить рыбу. Постановка эксперимента следовала той же логике, что и опыты, в которых шимпанзе должны были выполнить задачу самостоятельно или при необходимости привлечь помощь. Лосось ни в чем не уступал обезьянам, в том числе когда требовалось принять решение о необходимости партнера {288}.

С одной стороны, этот результат может означать, что сотрудничество между шимпанзе устроено проще, чем мы думаем. С другой стороны, можно сделать вывод, что рыбы обладают лучшим пониманием того, как работает сотрудничество, чем мы готовы признать. Сведется ли все это к признанию способности рыб к ассоциативному обучению, выяснится со временем. Если да, значит, любая рыба способна выработать подобное поведение. Это кажется мне сомнительным, и я согласен с Бшари, что познавательные способности вида связаны с его эволюцией и экологией. Наблюдения совместной охоты кораллового лосося и мурены в естественных условиях показывают познавательные способности, соответствующие способам охоты обоих видов. А так как лосось берет на себя большую часть инициативы и решений, то все это может быть следствием специализированного развития умственных способностей одного вида.

Увлекательная экскурсия в мир животных, не относящихся к млекопитающим, полностью соответствует сравнительному подходу, который служит основой эволюционного познания. Не существует единого способа познания, и нет никаких причин располагать познавательные способности по порядку от простых к сложным. Познавательные способности каждого вида настолько хороши, насколько помогают его выживанию. Отдаленные виды, сталкиваясь со сходными потребностями, могут прийти к одинаковым решениям, как это произошло с макиавеллианской стратегией в борьбе за власть. После обнаружения мною тактики «разделяй и властвуй» у обезьян и подтверждения ее существования в дикой природе Нишидой теперь появились и данные о ее наличии у воронов {289}. Возможно, неслучайно, что эти данные получены молодым датским ученым Йоргом Массеном, который провел годы, изучая шимпанзе в зоопарке Бургерса, прежде чем отправиться исследовать воронов в австрийские Альпы. Там он наблюдал множество отдельных нападений, в которых одна птица прерывала дружеские отношения между двумя другими, такие как взаимный уход за оперением, атакуя одну из птиц или вторгаясь между ними. При этом агрессор не преследовал прямой цели (не было ни пищи, ни спаривания), а стремился воспрепятствовать установлению дружеской связи между птицами. Подобные связи важны для воронов, поясняет Массен, так как от них зависит статус птиц. Вороны высокого ранга обычно обладают множеством связей, вороны среднего ранга имеют незначительное их число, а вороны низкого ранга вовсе их лишены. Поскольку нападения осуществлялись воронами, обладающими множеством связей, по отношению к воронам, имеющим немногочисленные связи, видимо, их целью служило предотвращение установления дружеских отношений и соответствующего повышения статуса {290}. Это во многом похоже на политику шимпанзе, которая в точности соответствует тому, что можно ожидать от вида, обладающего крупным мозгом и осознанным стремлением к власти.