Йонас Риддерстрале - Караоке-капитализм. Менеджмент для человечества

Вместо еще одного супергосударства мы нуждаемся в общем состоянии души.

Модель рынка США особенно удачно работает во времнае разрушительнь перемен, поскольку она процветает на неопределенности. Она построена на круговороте, а не на постоянстве, которое более свойственно европейской системе. Также очевидно, что рыночная модель, в первозданном виде или с небольшими отклонениями, сегодня доминирует во многих других частях света. Наша планета становится одной большой рыночной площадью. И здесь мы подходим к сути дела. Тотальное доминирование рыночной площади имеет свои за и против.

Если за последние сто лет история и научила нас чему-то, так это тому, что государство нуждается в рынке. Посмотрите, что произошло в Советском Союзе. Но рынок также нуждается в государстве, хотя и необязательно в национальном государстве. Коммерция как вода, которая тече туда, куда ей только позволено течь, а иногда и туда, куда ей проникать не позволено. Лестер Туроу из МIТ замечает, что «общество, которое больше всего на свете ценит порядок, не может быть креативным, но без некоторого уровня порядка, креативность исчезает, словно проваливаясь в черную дыру».

В долгосрочной перспективе непонятно, каким образом дерегулированное общество знаний в состоянии существовать без демократически избранных властных структур. «Если говорить о причинах провала социализма, то они скорее экономические, чем политические; успех же капитализма объясняется наличием политической воли и средств сдерживания влияния экономических сил», — пишет американский литератор Роберт Хейлбронер. Кроме того, чтобы создавать долговечную стоимость, капитализму нужны ценности. Современные монархи, рынки и мораль должны действовать сообща. Вчерашние правила надо заменить чем-то другим, помимо соображений собственной выгоды.

Подумаем вот о чем. Хотим ли мы построить систему, которая вместе с большими возможностями, по определению, ведет к большей нищете, в которой рост и страдания идут рука об руку, а неравенство является ее питательной средой? Находимся ли мы в ситуации, при которой способность рынков создавать богатство и ликвидация бедности взаимно исключают друг друга? Доминируют ли рынки благодаря или вопреки делению людей, товаров и организаций на победителей и проигравших?

Уроки истории тяжелым грузом лежат на наших плечах. Дерегулирование может привести к дегенерации. Капитализм без характера опасен. Не только с точки зрения этики, но и эффективности, капитализму нужен характер. Без этого люди теряют веру в капитализм. Когда они не доверяют системе и ее лидерам, то перестают потреблять, и вся машина выходит из строя. Также следует помнить, что общества, неспособные совместить эффективность, равные возможности и эмпатию, со временем подвергаются эрозии — экономической и эмоциональной. «Люди, которые ставят свои привилегии выше принципов, очень скоро лишаются и того, и другого», — утверждал Дуайт Эйзенхауэр. На этот раз хотелось бы, чтобы мы избежали ошибок древних греков и римлян.

Чтобы создавать долговечную ценность, капитализму нужны ценности.

Неолибералы часто забывают, что теория Адама Смита о невидимой руке, направляющей либерализованную экономику, базируется на идеях, представленных в его первой, менее известной книге «Теория нравственных чувств». В ней утверждалось: чтобы система свободного рынка не развалилась и не превратилась в анархию, тем, кто находится у руля, следует думать об общественных интересах, а не только о своих собственных.

Рыночный механизм — лишь один из способов определения цены чего-либо.

Поведение правящего класса должно соответствовать принятым нормам. Смит писал о симпатии. Что, если в обществе нет симпатии и солидарности? Что происходит, когда норм не существует и люди лояльны только по отношению к себе самим? «Коммунизм пал из-за отсутствия личной заинтересованности; не пострадает ли капитализм от ее избытка?», — вопрошал Генри Минцберг и двое его коллег в одной из статей.

Капитализм, как и коммунизм, не бывает бесплатным. Без дополняющей эффективность эмпатии невидимая рука очень быстро превращается в тяжелый кулак, обрушивающийся на тех, кому недостает способностей и капитала. Глобальный рыночный капитализм — это не политическая идеология, правильная или неправильная, злая или добрая сама по себе. Рыночный капитализм не обязательно наносит ущерб окружающей среде или использует детский труд. Рыночный механизм есть лишь один из способов определения цены чего-либо. В плановых экономиках мы также видели и видим примеры использования детского труда и загрязнения природы. Разница в том, что цены устанавливает не спрос и предложение, а Центральный Комитет — централизованный идиотизм, вместо децентрализованного.

Рыночный капитализм — всего лишь машина, несовершенная, хотя и более совершенная, чем все, что мы до сих пор смогли придумать. Машина не имеет души. Рынок понимает только эффективность. Двигаясь дальше, следует выработать характер капитализма. Иначе в одно прекрасное утро мы проснемся с пониманием того, что спать легли рядом с красавицей, а проснулись с чудовищем.

Возможности для более насыщенной жизни, создания организаций, на которые приятно работать общества, в котором все большее число людей имеют шанс реализовать свои мечты, вероятно, никогда не были столь велики. Но чтобы избавиться от проклятия рода человеческого — бедности, мирской и духовной, необходимо найти ответ на старый вопрос, в чем суть хорошей жизни, помимо наркотиков и мыльных опер, современного эквивалента хлеба и зрелищ Римской империи. Технологический прогресс без целенаправленного развития наших институтов и ценностей не в состоянии произвести какую-либо долговечную стоимость.

«Старая и вечная социальная проблема состоит в том, как осуществлять контроль масс над элитой», — отмечает Чарльз Е. Линдблём из Йельского университета. Похоже, для некоторых космократов слово «мы» превратилось в ругательство. Оно требует, чтобы они думали о тех, кто остался за порогом караоке-клуба. Тем не менее, если обладатели толстых кошельков и письменных принадлежностей (или, точнее, клавиатур, являющихся более аккуратной метафорой оружия многих современных компетентов) будут по-прежнему ограничивать допуск, существует опасность, что массы, так или иначе, прибегнут к насилию для разрешения ситуации. Некоторые могут сказать, что в известной степени это уже произошло, имея в виду демонстрации антиглобалистов на улицах Сиэтла и Генуи, разрушение ВТЦ, трагедию на Бали и т. п. И правда, довольно нелегко вести дискуссию когда вам в лицо направлен пистолет, сколь бы вы ни были богаты и каким коэффициентом интеллекта ни обладали.