Тим О'Райли - WTF? Гид по бизнес-моделям будущего [litres]

На протяжении многих лет я вел подобные беседы с людьми, отвечающими за регулирование новых технологий или участвующими в судебных разбирательствах по вопросам новых технологий. Например, еще в 2005 году во время дискуссии на тему поиска Google Книги меня попросили стать оппонентом адвоката гильдии авторов, которая подала в суд на Google за сканирование книг для создания поискового индекса их содержимого. В поисковом индексе были показаны только фрагменты содержания книг, так же как и фрагменты текста веб-сайтов, которые отображаются в обычном индексе Google. Содержание целиком можно было просматривать только с разрешения издателя, за исключением книг, которые считаются общественным достоянием.

«Сканирование книг означает, что они делают несанкционированную копию, – сказала адвокат. – Они крадут наш контент!» Когда я пытался объяснить, что создание копии – это необходимый шаг в создании поисковой системы и что сервис поиска Google Книги работает точно так же, как и поиск в Сети, меня осенило, что она понятия не имеет, как работает поиск Google. «Вы когда-нибудь пользовались Google?» – спросил я. «Нет, – ответила она, добавив (я не шучу): – Но люди в моем офисе пользовались».

Непредвиденные последствия того, что люди попросту пытаются применить старые правила и классификации к радикально новой модели, подчеркивают необходимость более глубокого понимания технологий со стороны регулирующих органов и проявления нового мышления как с их стороны, так и со стороны компаний, которые они стремятся регулировать. Компании Кремниевой долины, полные решимости произвести «революцию», часто рассматривают регулирующие органы как врагов. Они выступают против правил или просто игнорируют их. «Пылкий темперамент преодолевает все холодные правила», как выразилась шекспировская Порция в «Венецианском купце».

Регулирование также является темой особой остроты в сегодняшней политике. «У нас его слишком много», – говорит одна сторона. «Нам нужно больше», – утверждает другая. Возможно, истинная проблема состоит в том, что у нас просто не тот тип регулирования: гора документов с правилами, неэффективные процессы и весьма ограниченные возможности корректировать правила или процессы, когда мы неизбежно обнаруживаем их нежелательные последствия.

Представим регулирование в более широком контексте. Электроника вашего автомобиля регулирует топливно-воздушную смесь в двигателе, чтобы найти оптимальный баланс между эффективностью топлива и минимальными выбросами. Автопилот самолета регулирует огромное количество факторов, необходимых для того, чтобы удерживать самолет в воздухе и двигаться в правильном направлении. Кредитные компании контролируют и регулируют платежи, чтобы выявлять мошенничество и следить, чтобы вы не превысили свой кредитный лимит. Врачи регулируют дозировку лекарств, которые они прописывают нам, иногда в порядке общих рекомендаций, иногда с особой строгостью, как в случае с химиотерапией, призванной уничтожить раковые клетки, при этом сохранив нормальные клетки в живых, или в случае с анестезией, которая поддерживает пациента в бессознательном состоянии во время операции, в то время как жизненно важные процессы продолжают происходить. Поставщики интернет-услуг и корпоративные почтовые системы контролируют доставляемую клиентам почту, в меру своих возможностей отфильтровывая спам и вредоносные программы. Поисковые системы и социальные сети регулируют поисковую выдачу и рекламные объявления, которые они нам показывают, делая все возможное, чтобы дать нам больше, чем мы хотим увидеть.

Что общего у всех этих форм регулирования?

• Четкое понимание желаемого результата.

• Проведение измерений в режиме реального времени, для определения того, достигнут ли этот результат.

• Алгоритмы (т. е. набор правил), которые постоянно вносят корректировки для достижения результата.

• Регулярный, более глубокий анализ того, являются ли сами алгоритмы правильными и работают ли они так, как ожидалось.

Существует несколько областей – этого слишком мало, – в которых органы власти и квазигосударственные организации осуществляют регулирование с использованием процессов, сходных с теми, что описаны выше. Например, центральные банки регулируют денежную массу с целью управления процентными ставками, инфляцией и общим состоянием экономики. У них есть цель, которую они пытаются достичь, периодически внося в правила небольшие корректировки. Сравните это с обычной моделью регулирования, которая сосредоточена на правилах, а не на результатах. Как часто мы сталкиваемся с правилами, которые попросту больше не имеют смысла? Как часто мы видим доказательства того, что правила действительно достигают желаемого результата?

Законодательства Соединенных Штатов и большинства других стран стали поразительно сложными. Закон о реформе здравоохранения и защите прав пациентов содержал почти две тысячи страниц. В отличие от него Закон о национальном финансировании строительства автомобильных дорог 1956 года, благодаря которому была создана Система межштатных автомагистралей США, крупнейший общественный проект в истории, содержал двадцать девять страниц. Закон Гласса-Стиголла 1933 года, который регулировал деятельность банков после Великой депрессии, содержал тридцать семь страниц. Его отмена привела к финансовому кризису 2008 года. Современный ответ с позиции регулирования, закон Додда – Франка 2010 года, содержит 848 страниц и предусматривает более чем 400 дополнительных актов нормотворчества, в общей сумме составляющих до 30 000 страниц правил.

Законы должны определять цели, права, результаты, полномочия и ограничения.

Если они будут определены четко и с широким охватом, такие законы смогут выдержать испытание временем. Положения, в которых гораздо более подробно указывается, как выполнять эти законы, должны рассматриваться практически так же, как программисты рассматривают свой код и алгоритмы, то есть как постоянно обновляемый набор инструментов, предназначенных для достижения указанных в законах результатов.

Все чаще в современном мире такого рода гибкое регулирование становится чем-то большим, чем метафора. Ежедневно изобретаются и при помощи алгоритмов реализуются новые финансовые инструменты, которые торгуют с электронной скоростью. Как можно регулировать эти инструменты, кроме как программами и алгоритмами, которые отслеживают и управляют ими в их родной стихии, во многом по тем же принципам, что и алгоритмы поиска Google, «положения» Google, контролируют постоянные попытки спамеров обыграть систему? Есть те, кто говорит, что правительство должно просто держаться подальше от регулирования множества сфер и позволить «рынку» во всем разобраться самому. Но недобросовестные игроки в отсутствие активного регулирования используют этот вакуум в своих целях. Подобно тому как такие компании, как Google, Facebook, Apple, Amazon и Microsoft, создают механизмы регулирования своих платформ, правительство существует как платформа для обеспечения успеха нашего общества, и эта платформа нуждается в хорошем регулировании.