Михаил Литвак - Охота на работу. Как не промахнуться в целях жизни

Хорошо, если они есть хоть у Вашего волшебника-поводыря, а то ведь и у него может не быть. Он просто хотел хорошего, а как, куда и зачем – это не его вопросы. А пути Господни неисповедимы.

И тогда есть большой риск, что Вы сорветесь с этой высоты по незнанию, от страха, от отчаяния, иногда от неприятия «чужого» уровня. Если повезет, можете просто шлепнуться на предыдущий уровень и слегка испугаться. Но может же и не повезти…

И тогда Вы можете слететь в «пропасть» на несколько уровней ниже, расшибиться о «пики» расхождения идеалов и реальной жизни и напугаться так, что запретите произносить при себе эти слова на букву «п», «б» и «х» (психология, бизнес-консультирование, холодинамика), а также на все остальные буквы, близкие по смыслу. И поклянетесь, как разбойники из «Бременских музыкантов»: «Больше никогда, никогда не возвращаться в это проклятое место!»

Я сгустила краски до предела и прошу Вас по возможности не закрывать письмо именно в этом месте, мне очень важно прояснить свою позицию. А впрочем, поступайте, как знаете, но хотя бы прочитайте коротенький анекдот из «черного» юмора.

Из-под проезжающего трамвая выкатывается отрезанная голова и восклицает: «Ничего себе, сходили за хлебушком!»

Так вот, про «хлебушек». Надеюсь, Вы понимаете, что я ставлю себя под удар, рискуя говорить о том, о чем обычно молчат. Более того, часто просто не видят, что происходит.

Мне придется сейчас немного объясниться. Знаете, в трансактном анализе описана такая психологическая игра – «Попался, негодяй!» [86].

Предлагаю в эту игру не играть. Я говорю не об ошибках психолога, консультанта, руководителя, не о проекциях, переносах и контрпереносах. Я стараюсь донести мысль о необходимости баланса, как на лезвии бритвы. Выбирать, когда нельзя молчать, а когда нельзя говорить. Понимать, когда нельзя тащить, а когда оставить – значит бросить погибать. Я про вектор направленности души, духовное измерение. Это уже не про психологию… или, по крайней мере, это про духовную психологию.

Если Бог дал такую свободу, что человек может реализовать «преступную свободу падать», то кто мы такие, чтобы делать за человека выбор? Часто Вы задаете себе этот вопрос?

А если Бог на Ваш путь привел человека и ему действительно нужна помощь, а у Вас есть чем помочь? Что делаем? А как отличаем эти две ситуации? Как в старом украинском анекдоте: «Так ото ж!»

В приложении и в кейсе я расскажу пару примеров из своей практики, может быть, они прояснят Вам мою мысль.

Не знаю, насколько я смогла донести, почему не все говорю, почему плачу, почему когда-то не «тяну» из ситуации, а когда-то ору и тяну. И почему вообще это важно. Вся моя часть книги по «камушкам», по «минам» собиралась именно к этому письму, чтобы сказать то, что мне кажется самым важным. Как у М. Цветаевой: «Стихи пишутся ради последней строки». В книге, в письмах можно сказать то, что не всегда скажешь, глядя в глаза. Из книги Вы сможете взять только то, что сейчас подходит. В книге нет тех самых переносов и проекций, будь они неладны! И, наконец, книгу можно перечитать самому и когда захочется, а не уворачиваться от моих приставаний: «Где твой талант да где твой талант!» – Вот привязалась!

Когда-то в тренерской школе коллеги «прикалывались» по поводу моей манеры доискиваться до причин всего: «А в этом месте голос Солдатовой из зала: “Случайностей не бывает”». Сегодня у меня другой «голос из зала» (проверьте интонацию, я говорю спокойно и без пафоса): люди-управленцы, постарайтесь меня услышать! [87]

Есть в древнееврейских текстах такая фраза – «жизнь не в зачет». А что если Ваша жизнь не в зачет? Задумайтесь, что происходит с Вашей жизнью. От Вас требуется честность, честность и еще раз честность. Дайте себе труд определиться, во-первых, что все-таки Вы с чем-то и зачем-то пришли в этот мир; во-вторых, в чем конкретно Ваш талант, Ваш дар, Ваше предназначение. Я лично думаю, что талант – это все, из чего состоит наша жизнь: мысли, чувства, дела, отношения. Но более точно Вам придется на этот вопрос ответить самим.

Сделайте сейчас паузу. Я еще раз повторю, что здесь не подходит пафосный, восторженный или менторский тон. Это вопрос в глубину себя, без посторонних глаз и оценок, оправданий, самобичеваний. Сделайте первый шаг сейчас. Посидите тихо, послушайте свое дыхание, сердце. Забудьте, что Вы умные-умные, взрослые-взрослые, важные-преважные – не выпендривайтесь, словом. Пройдите мыслью, вниманием в самую глубинную, чистую, первозданную, детскую часть себя (Вы не поверите, но Вы точно были детьми когда-то), найдите там естественное желание жить, быть счастливыми, быть любимыми и любить. Решите для себя: Вы готовы согласиться с тем, что Вы пришли сюда только лишь для того, чтобы есть-пить, размножаться, делать дела и деньги? Если да, то можно дальше не читать, закрывайте письмо.

Только перед закрытием ответьте себе на один вопрос: а что будет, если все-таки по окончании жизни у Вас спросят, куда Вы зарыли свой талант, который Вам выдали? Представьте себе эту картину (нет, не филоньте, возьмите и представьте, как это будет). Я рискну дать подсказку из зала.

Мой друг, человек, которому я очень доверяю, однажды рассказал мне свою историю. Естественно, что я, пересказывая, могу что-то исказить, но за суть я ручаюсь. Ему было лет восемнадцать, когда он дважды пережил состояние клинической смерти. И он видел ангела, держащего книгу его жизни. Ангел ничего не говорил, но мой друг ясно видел, переживал все события и поступки своей жизни. И ему было так нестерпимо стыдно и больно на душе, что это было несравнимо ни с какими физическими мучениями, ни с какими известными земными чувствами. Он дважды пережил это состояние и говорил, что с ужасом думал, вдруг будет повторение в третий раз, который уже невозможно выдержать и некуда из него деться.

Меня потрясло то, что ему ведь было всего восемнадцать лет, и он был обычным мальчиком, без темного прошлого. Это было давно, сейчас ему под шестьдесят, а живет он так, что кажется, что всегда рядом светит солнышко – все делая ясно и радостно (что бы ни происходило в жизни).

Ну вот, теперь можете еще перечитать притчу в заголовке, решить для себя, не перепутали ли Вы чего, и закрывайте себе, закрывайте.

Собственно, мне осталось сказать совсем немного. Если Вы сможете определиться с тем, что талант есть (и вряд ли Вам дали один-два, не стоит прибедняться), то мне дальше остается только позвать Вас жить так, как будто за плечом всегда стоит ангел с книгой и готовится Вам ее показать.

Я сейчас боюсь даже дышать, чтобы не сказать что-нибудь лишнее или недосказать важное.

Есть одно предостережение. Часто возникает ощущение, что речь идет о совершенстве, некой святости, что ли. А отсюда недалеко либо до фанатизма, либо до отторжения. На самом деле речь как раз о другом. В психологии даже существует такое определение: «проклятие совершенства» (крайняя степень перфекционизма). Если человек все старается сделать идеально, то всегда всем недоволен – и перестает жить! Вспомните, кто спорил с Богом, что мир несовершенен? И чем, говорите, это закончилось? (Кто не помнит, загляните в сноску [88].)