Майкл Мориц - Уроки лидерства [Чему меня научили жизнь и 27 лет в «Манчестер Юнайтед»]

Мне больше нравилось отмечать забитые голы, особенно такие мастерские, как знаменитый гол «ножницами» Уэйна Руни в ворота «Манчестер Сити» в 2011 году. Для меня финальный свисток всегда звучал как откровение. Это великий момент, который ставит точку и знаменует миг победы или поражения. Впрочем, праздничное настроение сохранялось у меня не более двух часов после очередного крупного выигрыша, будь то победа в Лиге чемпионов или английской Премьер-лиге. Победное торжество очень изматывает. Как главному тренеру мне приходилось после игры давать интервью журналистам, затем возвращаться в отель, чтобы освежиться, и отправляться на праздничный прием. Таким образом, мой рабочий день завершался около часа ночи, и я просто умирал от желания добрести до кровати. Обычно перед сном я вспоминаю события прошедшего дня и чувствую удовлетворение, которое исчезает вместе с пробуждением.

Конечно, игроки, болельщики или директора клуба воспринимают победу иначе, и у них есть право праздновать как им вздумается. Мне всегда нравилось наблюдать за тем, сколько радости приносит победа команды, например, местному сообществу, которое нечасто попадает в центр внимания массмедиа, особенно не самой удачливой части этого сообщества. Для Абердина победа городской футбольной команды в турнире Кубка обладателей кубков в 1983 году много значила; об этом городе мало знают, несмотря на то что там добывается нефть. Абердин больше похож на Осло, чем на Лондон; зимой световой день здесь продолжается не более шести с половиной часов. Даже в мае, в день проведения торжественного парада в честь победы в Кубке обладателей кубков, с Северного моря дул ледяной ветер. Городской совет объявил выходной; все школы были закрыты, кроме одной – школы для девочек. Тем не менее, когда мы прошествовали мимо нее, все ученицы выбежали на улицу, чтобы приветствовать клубный автобус.

Несмотря на то, что Манчестер более крупный и известный город, победы команды «Манчестер Юнайтед» тоже ценятся его жителями. Во всем этом регионе проживает достаточно много малообеспеченного населения, не говоря уже о Ливерпуле 1970–1980-х годов, где была уничтожена почти вся обрабатывающая промышленность. Многие семьи оказались на грани нищеты. Для этих людей победа любимой команды стала лучшим событием в жизни. Уверен, что некоторым проезд нашего открытого автобуса по Манчестеру доставил больше радости, чем Рождество.

В 1999 году после требла в Манчестере творилось нечто неописуемое. На улице Динсгейт, по которой проходит главный маршрут к центру города, на бетонных перекрытиях и стальных балках недостроенного здания, сплошь залепленного наклейками «Не входить!», стояли люди и во весь голос распевали любимые песни команды и швыряли шарфы и шляпы в автобус. То же самое происходило в 2013 году после нашей двадцатой победы в Премьер-лиге; команду пригласили на балкон городской ратуши. Несколько победных сезонов подряд я приглашал к себе тренерский штаб на скромный фуршет с шампанским.

Несмотря на то что я получал огромное удовольствие и радость от того, что мы сделали для других, сам я при этом не чувствовал особенного счастья. Мои мысли были обращены в будущее. Я немедленно начинал думать о том, как улучшить игру команды, и о футболистах, чьи лучшие дни остались позади. На самом шумном празднике из подсознания всплывали вопросы: можем ли мы добиться большего? Как завоевать еще один трофей? Я не хотел, чтобы наша команда пала жертвой самодовольства.

В отличие от многих знакомых тренеров и, самое важное, от большинства друзей, вместе с которыми я вырос в Шотландии, мне никогда не приходилось сталкиваться с убивающей душу безработицей, тянущейся месяцами, а иногда и годами. Могу только представить, как влияет на человека чувство, будто тебя выбросили, словно ненужный хлам. К счастью, желая испытать себя в новой роли, я всегда получал работу, однако так и не научился проходить собеседование – особенно в начале карьеры.

Несмотря на то что я дал тысячи интервью, все это были интервью для прессы. Что касается интервью при приеме на работу, их в моей жизни было лишь несколько: в шотландском клубе «Куинз Парк» в 1974 году, в «Вулверхэмптоне» в 1982 году и в «Барселоне» в 1983 году. Собеседование на должность тренера «Куинз Парк» прошло ужасно, потому что я совсем не был к нему готов. Я даже не знал, с кем мне предстоит беседовать, и совершенно не думал о том, о чем меня будут спрашивать и что я буду отвечать. И уж тем более у меня не было списка тем, которые следовало обсудить с потенциальным работодателем. Входя в клуб, я думал, что встречусь с его председателем. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что придется говорить с целой комиссией по найму, в состав которой входили мои бывшие одноклубники. В комнате собралось не меньше двенадцати человек. Естественно, я занервничал, так как не знал, как следует себя вести. Удручающее зрелище! В течение всей беседы я почему-то пытался вести себя так, как подобает при моем послужном списке, вместо того чтобы просто быть самим собой. Выходя, я знал, что провалился, и чувствовал глубокое разочарование. Предпочтение отдали Дэйву Макпарланду, который впоследствии стал помощником Джока Стейна в «Селтике».

Позже я понял, что на собеседовании можно получить ценную информацию, в частности оценить внутреннюю атмосферу и направленность клуба. Знакомство с руководством «волков» [14]поразило меня. Мне заранее дали понять, что решение предложить мне работу уже принято. Затем я каким-то образом оказался в номере отеля в компании чуть ли не полного совета директоров клуба. Мне задавали вопросы вроде того, например, как я поступлю, выяснив, что игрок снял со счета клуба пять тысяч фунтов. В голове мелькнула мысль: «Похоже, им нужен не главный тренер, а бухгалтер». По окончании встречи я как можно быстрее вернулся в Абердин.

Примерно в то же время я встретился с Ирвингом Сколаром, председателем совета директоров «Тоттенхэма», и он предложил мне должность главного тренера. Но тогда в клубе еще работал Кит Баркиншоу, а я никогда не стал бы отбирать у кого-то работу.

Впоследствии я виделся с представителем Массимо Моратти, владельца миланского «Интера». Но идея перехода в «Интер» умерла в тот самый момент, когда я увидел список игроков, которых клуб собирался продавать и покупать. Да и вряд ли мне удалось бы убедить жену переехать в Италию.

Сейчас очень странно вспоминать о том, что главная в моей тренерской карьере работа, должность наставника «Манчестер Юнайтед», досталась мне без формальностей. Очень мало организаций решились бы предложить такое человеку, которого не знают достаточно хорошо, без собеседования. Однако в футболе правила соблюдаются не всегда. Когда раздался звонок из «Манчестер Юнайтед», эта команда собиралась вылететь из первого дивизиона и отчаянно боролась за выживание. Ранее я лишь мимолетно встречался с советом директоров клуба в 1984 году при организации трансфера полузащитника Гордона Стракана из «Абердина», притом что сам игрок уже дал согласие перейти в немецкий клуб. Помимо этого, я перекинулся парой слов с Бобби Чарльтоном после матчей чемпионата мира в Мексике 1986 года, но никогда не вел переговоры о работе с представителями «Манчестер Юнайтед». Когда я встретился с руководителями клуба в доме моей невестки в Бишопбриггсе, неподалеку от Глазго, они были готовы обсуждать финансовые стороны моего контракта. Меня ждали в Манчестере, а я так хотел получить эту работу, что согласился на меньшую зарплату, чем получал в «Абердине».