Стивен Котлер - Похищая огонь. Как поток и другие измененные состояния сознания помогают решать сложные задачи

Но Толле – довольно необычный кандидат на роль гуру XXI века. Выросший на руинах послевоенной Германии [138] «Eckhart Tolle Biography», New York Times, Times Topics, March 5, 2008; Eckhart Tolle, The Power of Now (Novato, CA: Namaste, 2004). , страдающий от жестокой депрессии и высокой тревожности, к десяти годам он уже подумывал о самоубийстве, а к двадцати девяти, будучи аспирантом факультета философии в Кембриджском университете, сорвался. Толле бросил аспирантуру и стал бездомным. Следующие два года он провел на скамейке в парке в центре Лондона, практически все это время пребывая в состоянии блаженства, а именно единения со Вселенной, которое, по его утверждению, испытывает по сей день.

В духовном плане на Экхарта Толле снизошло внезапное просветление. Говоря на языке этой книги, он стабилизировал состояние экстаза, превратив вневременный, обезличенный и пассивный опыт в неотъемлемую часть своей реальности. Но еще 10–20 лет назад психиатры традиционалистской школы оценили бы его состояние совершенно иначе. Толле наверняка попал бы в обитую войлоком палату, где его регулярно пичкали бы торазином и проводили сеансы электрошоковой терапии. Вместо этого он в партнерстве с Опрой Уинфри презентует свой непритязательный рассказ о недуалистическом сознании миллионам слушателей по всему миру.

Проповедь Толле не что иное, как евангелие STER. Его базовый постулат состоит в том, что при посредстве бессамости, вневременности и легкости – его так называемой силы сейчас – мы попадаем в места неограниченной насыщенности. Если судить по просмотрам его вебкаста, эта идея пришлась по душе миллионам людей, что ставит перед нами важный вопрос: как все это произошло? Каким образом человек, которого еще несколько десятилетий назад признали бы сумасшедшим, может вести одно из крупнейших духовных собраний в истории? Неужели времена так сильно изменились?

Чтобы ответить на этот вопрос, следует понять, как психология стала силой экстаза. Начнем с истории ее возникновения и выясним, как развитие человеческого потенциала пополнило словарь внутренних переживаний человека, сделав его мейнстримом. Далее, приоткрыв завесу над сексуальной революцией XXI века, попробуем понять, почему расширение допустимых сексуальных практик обеспечило доступ к измененным состояниям гораздо большему числу людей. Затем посмотрим, как ученые используют пиковые состояния для лечения травм у терминальных пациентов и лиц, переживших насилие или войну. И наконец, ознакомимся с наработками ученых в области объединения идей о природе экстаза в единую модель человеческой психологии, которая доказывает, что измененные состояния не только приносят краткосрочное удовольствие, но и помогают нам развиваться на протяжении всей жизни. Но прежде чем это сделать, давайте перевернем календарь на 70 лет назад и посмотрим, как жили и во что верили в те времена.

После окончания Второй мировой войны наши представления о собственной идентичности были довольно ограниченны. Шаблонная фигура образцовой домохозяйки, с одной стороны, и «человека организации» [139] Тип личности, характеризующийся высокой степенью преданности организации, а не индивидуальной системе ценностей; в основу концепции легла книга Уильяма Уайта The Organization Man («Человек организации»), вышедшая в 1956 году. Прим. ред. – с другой, низводили самопонимание людей почти до уровня карикатуры. Такие звезды Голливуда, как Гэри Купер или Джон Уэйн, воплощали на экране образ «сильного и молчаливого» идеального героя, а мыльные оперы и реклама популяризировали образ безупречной «остающейся дома» женственности.

Это была эпоха «человека в сером фланелевом костюме» [140] Название фильма, снятого в 1956 году по роману Слоуна Уилсона, герой которого ежедневно ходит на работу в сером фланелевом костюме – признаке наемного офисного работника. Прим. ред. , [141] Sloan Wilson, The Man in the Gray Flannel Suit (Boston: Da Capo Press, 2002). , когда конформизм, консюмеризм и восхождение по карьерной лестнице символизировали для рядового обывателя успех.

Но в конце 1950-х годов, когда страстное восстание битников обрело голос, все начало меняться. «Бит-поколение стало нашей идеологией, – объяснял Джек Керуак в в статье для Esquire Aftermath: The Philosophy of the Beat Generation, – поколение невероятно ярких хипстеров, внезапно поднявшееся и потрясшее Америку… люди особой духовности… выглядывающие из замурованного окна в стене нашей цивилизации» [142] Jack Kerouac, «Aftermath: The Philosophy of the Beat Generation», Esquire, March 1958. . Эпическая поэма Аллена Гинзберга Howl («Вопль») [143] Allen Ginsberg, Howl and Other Poems (San Francisco: City Lights, 2001). стала своеобразным криком из того же окна: напыщенная речь верлибром о необходимости избавиться от социальных ограничений путем прямого и первобытного опыта.

Нигде стремление к самовыражению не проявляется так ярко, как в институте Эсален, расположенном на побережье Биг-Сур в штате Калифорния. New York Times назвала его «Гарвардом движения за развитие человеческого потенциала» [144] Gregory Dicum, «Big Sur without the Crowds», New York Times, January 7, 2007. . Эсален играл настолько важную роль в развитии идентичности нынешнего поколения [145] Emily Nussbaum, «The Original Existentially Brilliant ‘Mad Men’ Finale”«, New Yorker, May 18, 2015. , что в финале популярного телесериала Mad Men («Безумцы») главный герой Дон Дрейпер переживает озарение прямо на лужайке, выходящей к берегу океана (и как предвестник скорого появления духовной территории излагает эту мысль в символической форме рекламной кампании «Я хотел бы купить миру кока-колу»). Хотя историю Эсалена связывают в первую очередь с его основателем Майклом Мерфи, чья семья в течение многих поколений владела этим идиллическим уголком Калифорнийского побережья, Экхарт нашел тропинку в программу Опры в основном благодаря Дику Прайсу [146] Jeffrey Kripal, Esalen: America and the Religion of No Religion (Chicago: University of Chicago Press, 2008), p. 69. , соучредителю и первому директору института.

В 1952 году Прайс окончил Стэнфордский университет по специальности психология и поступил в Гарвард для завершения образования, но, раздосадованный консерватизмом, царившим на факультете, оттуда ушел. Он переехал в Сан-Франциско, присоединился к битникам и вместе с ними занялся изучением восточного мистицизма и первичного опыта. Добившись прорыва в своих исследованиях, Прайс испытывал приступы маниакального психоза, в результате чего в 1956 году его забрали прямо из бара в Норт-Бич в психиатрическую лечебницу, где он лечился три месяца.

Несмотря на то что государство считало его психопатом, он категорически отрицал, что сошел с ума. Он называл свой психологический срыв «транзиторным психозом» и доказывал, что время, проведенное в лечебнице, не пропало даром: он сумел открыть дверь внутрь себя. «[Мой] так называемый психоз был попыткой спонтанного излечения, движением навстречу здоровью, а не болезни».