Джозеф Стиглиц - Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения?

Ошибки регулирования сыграли решающую роль и в предыдущих кризисах. В 1990-х от лица министерства финансов Саммерс, вопреки предостережениям со стороны Совета экономических консультантов Белого дома (который с 1995 по 1997 год возглавлял я), призывал (хотя, скорее, даже настаивал), чтобы страны поскорее либерализовали рынки капитала и он мог перемещаться без ограничений. В итоге это привело к азиатскому финансовому кризису. Едва ли что-либо более виновато как в этом, так и глобальном финансовом кризисе 2008 года, чем политика дерегулирования, которую продвигал Саммерс.

Сторонники Саммерса утверждают, что лишь его исключительная компетентность позволяет управлять кризисными ситуациями, и хотя мы надеемся, что в ближайшие четыре года кризиса не случится, благоразумие подсказывает, что нам нужен человек, который прекрасно подкован в таких критических аспектах. Справедливо отметить, что мистер Саммерс был вовлечен в несколько кризисов. Однако гораздо важнее не просто «быть там» в момент кризиса, а демонстрировать адекватную оценку происходящего посредством своих управленческих решений. И тем более важно изначальное намерение предпринимать именно те решения, которые снизят вероятность возникновения другого кризиса в противовес мерам, которые способны превратить риск нового кризиса в неизбежность.

Поведение и суждения мистера Саммерса во время кризиса были ошибочными, как и его изначальный настрой в этом смысле. И в случае Азии, и в случае Америки мне казалось, что он явно недооценивает всю серьезность экономических спадов, поэтому неудивительно, что при таких далеких от реальности прогнозах выбранная стратегия была совершенно неадекватной происходящему. Успехи членов министерства финансов, являвшихся ответственными за борьбу с азиатским кризисом, были, мягко говоря, удручающими: из-за них экономический спад перешел в рецессию, а рецессия – в депрессию. И хотя банковская система была спасена, а Америке удалось избежать второй Великой депрессии, людям, ответственным за борьбу с кризисом 2008 года, не удалось добиться уверенного, комплексного восстановления экономики. Провальные попытки реструктуризации системы ипотечного кредитования, нежелание восстановить кредитное предложение предприятиям малого и среднего бизнеса, а также бездумные программы спасения банков – все это говорит само за себя, впрочем, как и неспособность властей предвидеть и оценить серьезность краха экономики.

Эти моменты важны для любого, кто действительно озабочен проблемой неравенства, по четырем основным причинам. Во-первых, бедность и неравенство являются следствием кризисов и неверного управления этими кризисами. Только посмотрите, какую разруху оставил после себя кризис: медианный уровень благосостояния упал на 40 процентов, доходы большинства рядовых американцев так и не восстановились до докризисного уровня, а все блага, связанные с частичным восстановлением экономики, достались представителям Одного процента. Больше остальных пострадали простые рабочие: именно в их среде самый высокий уровень безработицы, именно их зарплата снижается и именно им приходится нести на себе всю тяжесть урезания расходов на государственные услуги в связи с политикой жесткой экономики бюджета. Миллионы простых рабочих лишились своих домов. Администрация Обамы имела возможность сделать больше, гораздо больше, для того, чтобы спасти простых домовладельцев, а также помочь регионам и городам сохранить предоставление общественных услуг (например, путем перераспределения налоговых доходов между штатами и городами, которое я предлагал еще в начале кризиса).

Во-вторых, курс на дерегулирование привел к финансиализации экономики. Из-за этого в экономике произошел серьезный перекос, который, впрочем, предоставил безграничные возможности для извлечения выгоды тем, кто управляет правилами игры. Как убедительно заметил Джеймс К. Гэлбрейт, если мы оглянемся по сторонам, мы увидим, что во всех странах, где наблюдается рост неравенства, он самым тесным образом связан с доминированием финансового сектора в экономике и его недостаточным регулированием. Так, например, в Великобритании, которая решила последовать примеру Америки, неравенство также усугубляется.

В-третьих, самый возмутительный аспект неравенства, обусловленного политикой дерегулирования, связан с тем, что сам финансовый сектор наживается на простых американцах и не брезгует злоупотреблять практиками хищнического кредитования, кабальными условиями для держателей кредитных карт, рыночными манипуляциями и своей монопольной властью на платежную систему. У ФРС есть все возможности, чтобы пресекать и предотвращать подобные случаи злоупотреблений, особенно с принятием в 2010 году закона Додда – Франка. Тем не менее Центральный банк неоднократно демонстрировал свою несостоятельность в этом смысле, стремясь улучшить показатели в бухгалтерском балансе банков за счет простых американцев.

В-четвертых, проблема не столько в том, что финансовый сектор Америки сделал то, чего не должен был делать, а в том, что он не сделал того, что должен. Даже теперь малому и среднему бизнесу не хватает кредитования. Качественное регулирование финансовой системы вынудило бы банки переключиться со спекуляций и рыночных махинаций на свою первоочередную задачу – предоставление займов.

Вне зависимости от того, кто придет на смену Бену Бернанке в качестве главы ФРС, этот человек должен будет пересмотреть отношение к тому, когда стоит понижать, а когда повышать процентные ставки – главные рычаги монетарной политики.

Принятие правильного решения зависит от двух факторов. В первую очередь – это прогнозирование. Неверные прогнозы приводят к неверному выбору стратегии. Не обладая тонким чутьем на то, в каком направлении движется экономика, невозможно выработать адекватную политику. В плане прогнозирования мисс Йеллен есть чем похвастаться. Согласно Wall Street Journal, она лучше кого бы то ни было в ФРС умеет распознать вектор движения экономики. А, как я ранее говорил, способности мистера Саммерса в этом смысле явно оставляют желать лучшего.

Не стоит удивляться тому, что Йеллен обладает такими великолепными способностями. Джанет Йеллен была одной из лучших моих студентов в Йельском университете за 47 лет преподавательской практики как в Йеле, так и в Колумбийском университете, Принстоне, Стэнфорде, Массачусетском технологическом университете и Оксфорде. Помимо того, что Йеллен – превосходный экономист, обладающий незаурядным интеллектом, она блестяще умеет достигать консенсуса и наилучшим образом проявила себя в качестве председателя Совета экономических консультантов при президенте США (должность, на которой она сменила меня), а также в роли президента Федерального резервного банка Сан-Франциско и в своей нынешней должности заместителя председателя Совета управляющих ФРС США.