Джон Дэвисон Рокфеллер - Как я нажил 500 000 000. Мемуары миллиардера с современными комментариями

Самые горячие споры на эту тему возникали в разговорах со старой хозяйкой, у которой мы с братом Уильямом были на пансионе в школьные годы. Мне эти разговоры доставляли громадное удовольствие: наша хозяйка была собеседницей очень умной и с оригинальным складом речи. Я ценил хозяйку, положим, по другой причине. Мы платили за комнату и за питание по доллару в неделю с каждого, и за эти деньги она нас великолепно, обильно кормила. Впрочем, в те времена в небольших местечках, где хозяйки лично вели хозяйство, обходясь без прислуги, это было обычной ценой.

К тому времени отец и сын стали отдаляться друг от друга. Как оказалось, Рокфеллер-старший стал двоеженцем. Он взял себе поддельное имя – Уильям Ливингстон – и женился на девушке, которая была на 20 лет моложе его. Он прожил с ней почти 50 лет, до конца своих дней скрываясь от первой жены и кредиторов.

Уильям Рокфеллер периодически общался со своим старшим сыном. Но Маргарет Элиен Ливингстон (новая жена Дьявольского Билла) только в конце своей жизни узнала, что ее муж был отцом самого богатого человека в мире.

Джон пытался образумить гуляку-отца, но тщетно. Рокфеллеры перестали считать Дьявольского Билла членом семьи. Когда умерла мать, Джон похоронил ее как вдову, хотя отец был еще жив. Сын не поехал на похороны к отцу-двоеженцу. На могильном надгробии Билла красуется его поддельное имя – Уильям Ливингстон.

Так вот сия почтенная дама была жестокой противницей десятипроцентной системы, и в течение многих дней мы тщательно разбирали все рrо и contra. Она знала, что отец постоянно меня выручает деньгами и берет за это десять процентов. В конце концов, все споры и разговоры не могли уменьшить размеры процента, понизившегося естественным образом, когда на рынок пришло больше капитала.

В общем, я убедился, что изменение общественного мнения (в отношении вопросов чисто деловых) совершается очень медленно. В наши дни трудно себе представить, как тяжело давалось в те времена изыскание средств, даже на коммерческие цели. В местах ближе к Западу проценты были еще ужаснее, особенно при малейшем признаке рискованности кредитования. Во всяком случае, все это ясно показывает, насколько больше было препятствий, с которыми приходилось встречаться новичку тогда, чем теперь.

При последних строках мне пришел на ум эпизод из самого насыщенного периода моей жизни. Как-то раз для осуществления серьезной операции в другом конце страны мне разом понадобилась крупная сумма наличных денег. Мне нужно было несколько сот тысяч долларов наличными. Закладные, поручительства, векселя и другие ценности не могли приниматься в расчет. А ехать надо было поездом в три часа дня. Я в коляске скакал из банка в банк и просил каждого встречного директора или кассира, кто первый попадался на пути, не расходовать и удерживать для меня всю свободную наличность. Каждому я обещал сообщить, когда мне потребуются деньги. И так, объездив все банки города, я набрал нужную сумму. В три часа я уже сидел в поезде и катил в нужном направлении. Там я заключил необходимую сделку. В те времена я много ездил, посещал наши отделения, своих клиентов, завязывал новые деловые отношения, строил планы дальнейшего расширения бизнеса и т. д. – и большей частью по необходимости проделывал все это очень быстро.

На трехчасовом поезде Рокфеллер должен был уехать из Кливленда в Филадельфию. Там он собирался заключить эпохальную сделку, устраняющую последнее крупное препятствие на пути к монополизации нефтяной отрасли. Деньги по всему Кливленду нефтяной магнат собирал для того, чтобы выкупить имущество компании Empire Transportation (дочернего предприятия Пенсильванской железной дороги) – могущественного соперника, которого удалось измотать в ходе жесточайшей конкурентной борьбы.

Рокфеллер получил гарантии того, что Empire Transportation больше не будет заниматься нефтепереработкой. Он выкупил у этой компании нефтеперегонные предприятия, трубопроводы, терминалы, цистерны, буксиры и баржи за $3 400 000. Это была одна из крупнейших сделок того времени.

Расчеты были произведены сразу и наличными. Собрать деньги Джону Рокфеллеру помог его брат Уильям. Он, как и Джон, «прыгал в кабриолет и ездил от банка к банку» (только не в Кливленде, а в Нью-Йорке), выпрашивая кредиты: «Мне нужны все деньги! Давайте мне все, что имеете! Мне нужно сесть на полуденный поезд!» Другие компаньоны нефтяного короля не дали на совершение эпохальной сделки ни цента.

После устранения компании Empire Transportation контроль Джона Рокфеллера над нефтяной отраслью США стал всеобъемлющим.

Мне было лет 17 или 18, когда в родном городке меня выбрали церковным старостой. Мы принадлежали к особой религиозной общине, и мне не раз приходилось слышать от членов господствующей церкви презрительные отзывы о нашем вероучении. Вот это обстоятельство и укрепляло нас в решении доказать всем, что мы сами сумеем руководить своим духовным кораблем.

Наша первая церковь располагалась в маленьком здании, к тому же обремененном закладной в 2000 долларов, – долг, который угнетал нас давно.

Владелец закладной уже давно требовал ее погашения, но община с трудом находила возможность выплачивать проценты по этой закладной. Тогда он стал грозить продажей церкви. Не могу не отметить, что владелец закладной был дьяконом церкви (конечно, это случайность). Но, несмотря на звание свое, он настоятельно требовал возврата денег, уверяя, что они ему нужны на личные дела; впрочем, возможно, что это так и было. Одним словом, он предпринял все должные меры для опротестовывания закладной, и в одно прекрасное воскресенье проповедник объявил нам с кафедры о необходимости где-нибудь достать 2000 долларов, если не хотим дождаться продажи церкви.

Рокфеллер, экономивший каждый цент для накопления капитала и отказывавший себе во всех удовольствиях, никогда не переставал делать щедрые пожертвования церкви. Даже в начале своей карьеры, когда за четыре месяца работы он получил всего-то 95 долларов, десятую часть этой суммы он отдал церкви. Причем он потратил на благотворительность столько же, сколько на покупку одежды в тот период времени. С увеличением его доходов росли и суммы его пожертвований.

Он принимал активное участие в жизни церковной общины. В то время кливлендская церковь на Эри-стрит имела небогатых прихожан. Она располагалась в более чем скромном, плохо освещенном помещении, имевшем земляной пол. Рокфеллер был в церкви письмоводителем (оплачивал покупку почтовых марок и писчей бумаги), а позднее стал еще и преподавателем воскресной школы. Когда он сумел собрать $2000 для сохранения церковного здания, авторитет его сильно вырос. И как только Джон Рокфеллер достиг совершеннолетия, его избрали попечителем церкви. Он стал аудитором финансовых счетов, влиятельным членом общины – вторым в иерархии после священника.