Джон Дэвисон Рокфеллер - Как я нажил 500 000 000. Мемуары миллиардера с современными комментариями

Я стоял на своем посту у церковных дверей и, как только приходил член общины, задерживал его и убеждал пожертвовать какую-либо сумму на погашение церковного долга. Я просил, убеждал и порою даже грозил. Когда он соглашался, я заносил его имя и сумму взноса в записную книжку и обращался к другому.

Этот поход, начавшийся в памятное воскресное утро, продолжался несколько месяцев. Немало трудностей пришлось преодолеть, чтобы набрать такую довольно-таки значительную сумму денег взносами, начиная с двух-трех центов и заканчивая блестящими обещаниями, обыкновенно выражавшимися в сумме в 25–30 центов. Я лично пожертвовал на погашение церковной закладной все, без чего только мог обойтись, а рвение мое – как можно больше зарабатывать – значительно усиливалось благодаря подобным начинаниям.

Наконец мы набрали 2000 долларов. Что это был за дивный день, когда община наконец погасила закладную! Я думал тогда, что члены господствующей церкви очень сконфузятся, узнав, насколько сильно, несмотря на все их сомнения и ожидания, проявилась солидарность в нашей общине. Но что-то не припомню, чтобы конфуз и изумление как-нибудь в них проявились.

Опыт просителя, извлеченный из вышеописанного эпизода, оказался очень полезным для меня. Должен сознаться, что мне вовсе не было стыдно клянчить, – наоборот, я ощущал даже гордость. Я долго занимал место старосты церкви, пока рост бизнеса и ответственности не побудил уступить другим свое место в деле благотворительности.

Фирма «Кларк и Рокфеллер» с течением времени развивалась, и в начале 60-х годов мы основали общество, которое должно было заниматься производством и продажей керосина. Участниками общества были Джеймс и Ричард Кларки, Самуэль Эндрюс и фирма «Кларк и Рокфеллер». Так я познакомился с торговлей керосином.

В 1865 году общество распалось, а это означало, что надо продавать заводы и клиентуру. Было сделано предложение: оставить таковые за предложившим наибольшую цену. Мы устроили официальное совещание и занялись проработкой вопроса, когда следует проводить продажу и кто будет ею руководить. Мои компаньоны привлекли к участию в качестве своего представителя одного адвоката, а я решил обойтись без содействия присяжной адвокатуры, не считая особо необходимым присутствие адвокатов для такого пустяшного дела.

Адвоката избрали аукционистом, и последовало предложение произвести продажу немедленно. Все согласились, и аукцион начался.

Я про себя решил посвятить дальнейшие труды именно торговле керосином, причем не в качестве компаньона более крупного предприятия, а как самостоятельный коммерсант, работая на более широких основаниях. И вместе с Эндрюсом, знавшим толк в производстве керосина, собирался купить все дело. Я был уверен, что сумею достигнуть в производстве керосина особых успехов, совсем не представляя себе опасностей перепроизводства на керосиновом рынке – в случае, если за эту отрасль промышленности вдруг возьмется огромная масса людей. Но тогда я был полон надежд и уже обеспечил себе финансовую поддержку до размеров суммы, которой, я был уверен, вполне должно было хватить на покупку заводов и клиентуры. Я собирался выйти из состава фирмы «Кларк и Рокфеллер» и предоставить ее своему бывшему компаньону Кларку.

Торг начался, насколько помню, с суммы в 500 долларов. Я предложил 1000; противники заявили 2000 долларов, и цена пошла все вверх и вверх. Никто не хотел уступать, и цена, наконец, взлетела до 50 000 долларов! Это было уже неизмеримо выше нашей оценки. Затем дошло до 60 000 долларов. Потом мы потихоньку добрались до 70 000 долларов. Я уже начинал опасаться, что буду не в состоянии выкупить бизнес и, главное, не наберу денег для расчета. Наконец противники дали 72 000. Я немедля крикнул: 72 500! Тогда Кларк сказал: «Дальше я не пойду, Джон: дело за тобой!»

– Надо ли немедля предоставить чек на всю сумму? – спросил я.

– Нет, – сказал Кларк, – я тебе поверю: устраивай, как тебе удобно!

Братья Мориса Кларка, став компаньонами нефтеперерабатывающей фирмы Andrews, Clark & Company, все чаще конфликтовали с Рокфеллером по поводу его кредитной политики. Они противились быстрому расширению компании, не спали ночами в страхе, что Рокфеллер не сумеет выплатить огромных кредитов банкам. Под влиянием братьев стал выражать недовольство «лишними тратами» и сам Морис Кларк. Он пригрозил выйти из компании. Рокфеллер, не терпевший шантажа, заручился поддержкой Самюэля Эндрюса и нанес братьям Кларк упреждающий удар.

Когда Кларки в очередной раз пригрозили выйти из фирмы Andrews, Clark & Company, он сообщил в газетах, что компания самораспускается (инициировал то, чем раньше ему все время грозили Кларки). Это известие застало его компаньонов врасплох. А Джон изрядно подготовился, собрав внушительную сумму для выкупа доли Кларков в керосиновом бизнесе. На проведенном вскоре аукционе он обставил бывших партнеров: приобрел совместное нефтеперерабатывающее предприятие за $72,5 тысячи (превысив первоначально названную в ходе торгов цену в 14,5 раза), а также продал свою долю в логистической компании Clark and Rockefeller.

Казалось бы, он сильно переплатил, выкупая керосиновый бизнес. Но уже через год после сделки (в 1866 году) стало понятно, что поступил он весьма дальновидно. К этому времени предприятие производило 505 баррелей нефтепродуктов в день – в два раза больше любого другого завода в Кливленде. Предприятие Рокфеллера и Эндрюса уже тогда стало одним из крупнейших в мире и приносило огромную прибыль.

Так была основана фирма «Рокфеллер и Эндрюс», и я по уши влез в торговлю керосином. С того времени я почти сорок лет занимался этим делом, вплоть до ухода от дел в 56-летнем возрасте.

История первых шагов керосиновой промышленности слишком хорошо известна, вряд ли есть необходимость излагать ее в деталях. Производство керосина – очень легкий и простой процесс, а прибыль первое время он приносил значительную. Разумеется, за это дело скоро взялись все кому не лень: мясники, булочники, мыловары – все принялись производить керосин. Прошло совсем немного времени, и на рынке оказалось намного больше керосина, чем его вообще шло в употребление. Цену на керосин сбивали все больше и больше, и, наконец, катастрофа начала угрожать этой отрасли промышленности. Стала очевидной потребность в расширении керосиновых рынков путем завоевания заграничных, на что потребовалось немало сложных приготовлений. К тому же было крайне трудно произвести улучшение процесса очистки керосина в такой степени, чтобы стало возможным удешевление этого продукта. Да и при дешевизне надо же было что-нибудь заработать. Следовало использовать все побочные продукты процесса переработки нефти, обыкновенно служившие отбросами на других, менее эффективных фабриках.