Джефри Робинсон - Миллионеры в минусе, или как пустить состояние на ветер

Его офис — это узкая длинная комната в старом центре Хьюстона. Он меньше, чем его прежние офисы. Об этом можно судить по тому, как загромождает комнату мебель из старых офисов. Столы завалены картами и геологическими диаграммами. Здесь же бронзовые модели нефтяных вышек и бронзовые модели нефтяных насосов. А стены увешаны фотографиями. Он сам. Его семья. Нефтяные вышки. Подсобные рабочие, сгрудившиеся на выцветшем черно-белом снимке.

В комнате его секретаря висит рекламный плакат с кадром из фильма Гигант» Эдны Фербер. Считается, что Маккарти послужил ей прототипом Джетта Рника.

«Я видел ее однажды на каком-то коктейле в „Трилистнике“. Тогда я даже не знал, кто она такая».

Потом он узнал, что в этом 198-минутном фильме, описавшем его жизнь, свою последнюю роль сыграл Джеймс Дин. В фильме также снялись Рок Хадсон, Элизабет Тэйлор и Кэррол Бэйкер.

Он пожимает плечами, явно не желая об этом говорить. Его столько раз спрашивали, что он просто устал отвечать. Он часто говорил, что его мало интересовала книга, а фильм еще меньше. Ему не нравится, что некоторые считают его Ринком; только потому, что Ринккрутой парень. Он также говорил, что Эдна Фербер взяла одну сторону его характера для образа Ринка, а другую, более мягкую и менее известную, для образа Бика Бенедикта.

Несмотря на все это, в 1956 году Маккарти отправился в Голливуд на премьеру фильма. По его словам, многие ожидали, что он критически отнесется к своему образу в фильме. Вместо этого он попросил мисс Фербер объяснить, «как ей удалось вырастить такую крупную скотину на таком скудном пастбище».

Сегодня он считает, что Эдна Фербер изобразила его несколько односторонне. «Мне кажется, она была несправедлива к Джимми Дину. Он достоин лучшей роли».

Рядом с этим плакатом висит его портрет, на котором он больше чем когда-либо похож на Эррола Флинна.

«Я знал его. Он был моим другом. Но я не был на него похож».

Однако вернемся в офис. Когда-то роскошная, обитая кожей мебель в марокканском стиле, настолько поразившая корреспондента журнала «Тайм», что он даже упомянул о ней в своей статье, теперь потеряла лоск и мягкость. Как и сам Глен Маккарти. Он тоже потерял прежний лоск, как хорошая кожа, когда ее долго не смазывают специальным маслом.

«Я знаю, что многие считают разведку нефти очень. романтичным занятием. Когда-то это действительно было так. Приходишь на участок, находишь нужное место, буришь скважину, получаешь нефть, и внезапно люди из других городов узнают об этом и начинается бум. Люди начинают бурить скважины на каждом шагу. Уайлдкэттеры существуют до сих пор, потому что еще есть нефть, которую можно найти. Но теперь все делается по-научному. Раньше скважину взрывали, чтобы нефть поднялась на поверхность. А теперь для этого используют электрическую энергию. Я думаю, вы согласитесь, что это гораздо менее романтично».

Он замолкает на минуту, а затем добавляет: «Но и тогда все было совсем не так, как в кино. Я хочу сказать, что никто не плясал вокруг скважины, не кричал „эври„а!“ и не бросался в нефтяной фонтан. Это было романтично, но не до такой степени“.

Он тянется за небольшой тонкой сигарой, зажигает ее и делает несколько затяжек. Потом он откладывает ее в сторону, и она постепенно гаснет. Через некоторое время он зажигает ее еще раз и делает еще несколько затяжек.

Кредиторы требовали свои деньги.

А Глен Маккарти знал, что сможет заплатить им, только если сделает еще одну ставку в своей игре.

И тут, когда казалось, что все потеряно, появился человек, у которого не было ни малейшего представления о том, что такое добыча нефти. Фортуна иной раз выкидывает такие штуки.

«Он был из Миннесоты. Я думаю, он был уже немолод. А может быть, это я был тогда так молод, что он показался мне стариком. Он хотел пробурить скважину рядом с автотрассой на Галвестон. Он был хорошим человеком, и мне неловко об этом говорить, но его геолог был обычным шарлатаном. Все знали, что на том месте ничего нет, кроме песка. Но этот человек со своим шарлатаном-геологом специально приехал из Миннесоты и начал искать, кто бы пробурил ему скважину именно там».

Маккарти сидел без денег. Он был не в той ситуации, когда можно отказаться от подряда.

«И вот я пришел на участок. Там этот, с позволения сказать, геолог ходил с какой-то коробочкой со стеклянным верхом, к которой веревкой был привязан шарик. Он называл это „нефтеискатель“. Кажется, он думал, что нефть ищут так же, как ищут воду с помощью „волшебной лозы“. Он смотрел, как шарик раскачивается на веревочке, и считал вслух. Затем он сделал какие-то расчеты и наконец сказал: бурите здесь на глубину ровно девять тысяч футов».

Маккарти как подрядчик брал в то время по пять долларов за фут. Так что пророчество геолога обошлось бы тому парню из Миннесоты очень недешево.

«Но он был готов платить, поэтому я установил буровое оборудование и начал бурить. Кажется, это было в 1934 или 1935 году. И вот как-то раз я проезжал мимо буровой вышки, направляясь в клуб в Галвестоне, где подавали очень хорошие бифштексы, и сам не знаю зачем остановился, подошел к вышке и спросил рабочего, как идут дела. Он ответил, что дошел до глубины, указанной в контракте, и не нашел ничего, кроме песка. Я мог бы на этом остановиться, и тогда парень из Миннесоты потерял бы свои деньги. Но когда я посмотрел на вынутую породу, я увидел грязную землю, и мой ирландский нос почуял нефть».

Они начали бурить дальше и вынули десятифутовую колонку породы, состоящую из пропитанного нефтью песка.

«Мы выполнили условия контракта и не нашли нефти. Тот человек уже отправился домой, потому что понял, что в этой скважине ничего нет. Я мог бы ему позвонить в тот вечер, и мне скорей всего удалось бы купить у него права на этот участок по доллару за акр. Я мог бы держать язык за зубами и заработать десять миллионов долларов».

Но он этого не сделал.

Он бросился к телефону, позвонил в Миннесоту и убедил того человека продолжать бурение.

Через несколько дней они дошли до нефти.

Человек из Миннесоты был ему очень признателен.

В течение года Маккарти выплатил все долги.

И в течение следующих пятнадцати лет уже ничто не могло его остановить.

В какую бы сторону ни поворачивался его ирландский нос, он везде чуял нефть.

Он открыл новые месторождения: Коттон-Лэйк, Чоколат-Бейоу и Паласиос, Ловеллз-Лэйк, Бэйлиз-Прери Хилл и Блю-Лэйк, Соллинз-Лэйк, Нью-Улм и Норт Биг-Хилл — и расширил старые: Анахуак, Колето-Крик, Хэнкэймер, Жанетт и Пиерс-Джанкшн.

Но самым удачным из всех было легендарное месторождение Уинни-Стоуэл.

Этот участок, расположенный на юго-запад от Бомонта на границе между округами Чамберс и Джефферсон был так богат нефтью, что Маккарти построил здесь свой первый нефтеперерабатывающий завод, где путем абсорбции из газа извлекались углеводороды и таким образом дистиллировались скважины. Это привело к тому, что он всерьез занялся природным газом. Вскоре в Уинви-Стоуэл был построен второй абсорбционный завод, а вслед за ним и Химический комбинат стоимостью в девять миллионов долларов, который по плану должен был вывести его на производство бензина и побочных продуктов.