Джефри Робинсон - Миллионеры в минусе, или как пустить состояние на ветер

Чтобы доказать свою правоту, Шлумпф в 1981 году обратился за помощью к Кристиану Юэлю, единственному во Франции специалисту по старинным машинам, который был аккредитован при апелляционном суде, и к международной аукционной фирме «Кристис».

«Юэль подошел к оценке коллекции профессионально, добросовестно и честно — он оценил ее в 307 миллионов франков. Но и это был пе предел, потому что „Кристис“ оценила ее в 325 миллионов франков. Это позор, что нам пришлось отдать нашу коллекцию за бесценок. Это была просто хорошо организованная кража».

В числе экспертов «Кристис», которые привлекались для оценки коллекции, был Роберт Брукс. И он, ни секунды не сомневаясь, называет эту коллекцию феноменальной.

«Я не знаю другого такого коллекционера и другой такой коллекции. Она абсолютно уникальна и великолепна. В ней представлены потрясающие экземпляры. Она, несомненно, является одной из самых удивительных коллекций в мире».

Но сколько она может стоить сегодня?

Он не берется назвать точную цифру.

«Давайте договоримся так. Я не могу назвать вам цену „купе наполеон“, так как она принадлежит коллекционеру, с которым сотрудничала наша фирма, и поэтому мы не вправе разглашать результаты нашей оценки. Но, на мой взгляд, и я полагаю, что многие со мной согласятся, „купе наполеон“ является одной из двух самых дорогих в мире автомобилей класса „ройял“. Всего существует шесть автомобилей этого класса. Эта машина — одна из двух наиболее ценных. Многие считают, что она самая ценная. И конечно же, она стоит гораздо дороже, чем рлин де вояж», которая была продана на распродаже коллекции Харра».

Однако Брукс добавляет, что за последние несколько лет цены на старинные машины резко возросли, с ты пор как Юэль и «Кристис» проводили оценку коллекции.

«Спрос на люксовые марки автомобилей сильно возрос, и они теперь продаются по таким ценам, что и представить себе трудно. Машина стоимостью в миллион фунтов теперь уже не такая редкость, какую раньше человек мог за всю свою жизнь ни разу и не увидеть. Я все больше убеждаюсь в этом. А уж машины за миллион долларов можно увидеть чуть ли не на каждом шагу. Но как бы то ни было, поскольку некоторые модели „бугатти“ на свободном рынке стоят по миллиону фунтов, не трудно представить себе действительную стоимость всей коллекции Шлумпфов».

В начале восьмидесятых годов во Франции вышли две книги, посвященные братьям Шлумпф. Одна повествовала об их банкротстве. Вторая рассказывала об их коллекции.

Неудивительно, что Фриц Шлумпф имеет претензии к обеим.

Книга «Дело братьев Шлумпф» была написана двумя мюлузскими журналистами — Франсисом Лаффоном и Элизабет Ламбер. У нее имеется подзаголовок: «Тайны самого знаменитого музея в мире». Лаффон и Ламбер не скрывают своих симпатий к левым политическим движениям и весьма добродушно относятся к профсоюзам.

Вот что в частности они пишут: «Личная жизнь Фрица и Ганса была не такой, как у других людей. Она представляла собой странную смесь сверхмистического поклонения перед „дорогой мамочкой“ с театральными сценами, достойными дешевых водевилей. Эти старики, со своими стариковскими причудами, были ведомы вполне земными страстями. Они могут сердиться на вас, могут улыбаться вам, но пи то, ни другое не вызовет вашей симпатии».

Вот что на это отвечает Фриц: «Он (Лаффон) — заурядное ничтожество. Однажды он пришел в мой дом без галстука и я вышвырнул его вон. А он за моей спиной написал книгу обо мне и заработал на этом деньги».

Книга «Коллекция Шлумпфа. Гениальное безумство» представляет собой дорогой, роскошно иллюстрированный, большого формата том, который по сравнению с книгой Лаффона и Ламбер производит гораздо более благоприятное впечатление, главным образом потому, что текст в ней сведен к минимуму, а преобладают многочисленные фотографии автомобилей. Предисловие было написано Жаном Панаром… да-да, тем самым, из «Панар и Левассор»… который является президентом Французского автомобильного клуба и вице-президентом Ассоциации музеев. Прямо в тексте предисловия помещена его цветная фотография, на которой он улыбается, сидя за рулем принадлежащего музею двухместного гоночного «панар-левассора» 1908 года выпуска.

На это Фриц реагирует с особым раздражением: «Это моя машина, а он расселся в ней, как в своей собственной!»

Впрочем, почти все, что произошло с музеем, начиная с того дня, когда рабочие открыли «Народный музей» и тем более когда в 1982 году там был официально открыт «Национальный музей», вызывает раздражение Фрица.

«Когда они открывали музей, они разрезали красную ленточку прямо перед портретом моей матери. Они не имели нрава делать это в таком месте. Стыд и срам! Там были и профсоюзы. Пели свой „Интернационал“. И никто ничего не сказал. Ни один человек. Они украли мою коллекцию, которая сегодня стоила бы шестьсот миллионов франков, и еще позволяют себе распевать. Как бы я хотел надавать им всем хороших пинков под зад!»

С того самого дня в октябре 1976 года, когда они покинули Францию, Ганс, Фриц, его жена и дочь живут в Базеле. Первые шесть лет они занимали роскошные номера на верхнем этаже «Трех королей» — одной из самых престижных гостиниц Швейцарии. Потом каждый из братьев купил себе квартиру. Сейчас Фриц с женой живут на верхнем этаже современного здания. В его квартире огромный балкон, комнаты заставлены антикварной мебелью, застелены персидскими коврами и завалены всякими безделушками, напоминающими о добром старом времени. Фриц и его жена не производят впечатления людей, обиженных на весь белый людей, но тем не менее они не преминут рассказать, что для того, чтобы вывезти свою собственную мебель из Франции в Швейцарию, им пришлось выкупить ее у ликвидаторов на открытом аукционе.

К сожалению, ни одна из машин его коллекции по решению суда не разрешена к аукционной продаже, и он не может надеяться выкупить их таким же способом. Возможно, это решение для того и принимались. На вопрос, есть ли у него сейчас какие-нибудь старинные автомобили, он нерешительно отвечает: «М-м-м-м-м… да». И сразу уводит разговор в сторону, явно не желая входить в подробности и обсуждать с первым встречным, какие у него есть машины и где он их держит. Гораздо более охотно он рассказывает о своих новых автомобилях.

«Моя жена ездит на „Мерседесе-190“, и у нас есть еще „Мерседес-500“. А у меня — „феррари теста росса“. Это самая лучшая машина в мире. Она может делать триста километров в час, и я гоняю на ней под двести. Почему бы и нет, ведь я еще достаточно молод».

Он утверждает, что еще достаточно молод, чтобы продолжать бороться.

Но он достаточно умудреп годами, чтобы сознавать, что легкой победы ожидать не приходится.