В Иноземцев - Современное постиндустриальное общество - природа, противоречия, перспективы

Сегодня становится очевидным как то, что индустриальная экономика может быть достаточно эффективно построена на основе роста нормы накопления и жесткого государственного регулирования, так и то, что эти меры не способны дать ожидаемого эффекта, когда перед страной стоят задачи постиндустриальной трансформации. Постиндустриальное общество не может быть построено', единственным путем его становления является эволюционное развитие, происходящее на основе максимальной реализации личностного потенциала людей, достигших высокого уровня материального благосостояния. Там, где нет достаточной экономической свободы, никакие надутилитарные ориентиры не могут привести к формированию постиндустриального общества; там, где постэкономические ценности приносятся в жертву индустриальному развитию, такое общество также не может появиться на свет. Опыт относительно успешного "догоняющего" развития исчерпывается тем историческим периодом, на протяжении которого господствуют закономерности индустриального типа производства. В настоящее время есть множество оснований, чтобы достаточно уверенно утверждать: новейшая история распорядилась таким образом, что эволюционное формирование постиндустриальной системы в ближайшие десятилетия невозможно нигде, кроме США и стран Европейского Союза.

Внутренние противоречия модели "догоняющего" развитияВ XX веке человечество стало свидетелем множества попыток "догоняющего" развития, представленных двумя существенно отличающимися друг от друга моделями. Первую, сугубо индустриальную, использовали СССР в 30-е годы, Германия в 30-е и 40-е и страны социалистического лагеря в 50-е и 60-е годы. Определяющей ее чертой стало параноидальное стремление к опоре на собственные силы, что породило хозяйственную автаркию, ужесточение авторитарных режимов, использование жестких мобилизационных мер и вызвало в конечном счете если не открытый протест, то социальную апатию. Результатом оказалась стагнирующая хозяйственная система, неспособная к конкуренции с рыночными экономиками. Вторая модель, в определенной мере копировавшая постиндустриальные тенденции, воплотилась в опыте Японии 70-х и 80-х годов и государств Юго-Восточной Азии 80-х и 90-х. В этом случае большая естественность процесса, не требовавшая стольжесткого политического давления, сочеталась с явной зависимостью от внешних факторов и уязвимостью вставших на этот путь стран перед лицом новых тенденций в развитии самого постиндустриального мира.

Обе модели не могли и не могут обеспечить достижения технологического и хозяйственного паритета стран, принявших их на вооружение, с западным миром; но учитывая, что вторая группа государств достигла в последние десятилетия значительно больших успехов, чем первая, мы сосредоточим наше внимание прежде всего на противоречиях того типа "догоняющего" развития, который был реализован в Японии и Юго-Восточной Азии. Неудачи этой модели порождены целым рядом факторов, и на шести из них мы остановимся ниже.

Первым таким фактором является выраженная односторонность индустриального развития всех догоняющих стран. Если в государствах советского блока или нацистской Германии доминировали либо военный сектор, либо тяжелая промышленность достижения которых не отражались позитивным образом на благосостоянии народа, то в Японии, и в еще большей мере в странах Азии, упор был сделан на опережающее развитие машиностроения и электроники. В массовом порядке приобретая американские и европейские патенты, японские и азиатские производители наращивали выпуск относительно недорогих товаров повседневного спроса наводняя ими рынки западных стран. Известно, что Япония к середине 80-х годов обеспечивала 82 процента мирового выпуска мотоциклов, 80,7 процента производства домашних видеосистем и около 66 процентов фотокопировального оборудования. В тот же период в Южной Корее доля машиностроения в объеме промышленного производства достигла более чем 25 процентов, а доля электронной промышленности - 17,8 процента; эти две отрасли обеспечивали более 60 процентов общего объема южнокорейского экспорта См.: Bello W., Rosenfeld S. Dragons in Distress. Asia's Miracle Economies in Crisis. San Francisco, 1990. P. 59.. В Малайзии доля занятых в электронной промышленности составлявшая в 1970 году не более 0,2 процента общей индустриальной занятости, в конце 80-х достигла 21 процента, а доля продукции данной отрасли в общем объеме экспорта превысила 44 процента. Тайвань стал пятым в мире производителем микропроцессоров, а доход, полученный крупнейшими тайваньскими фирмами от их продажи, вырос с практически нулевой отметки в 1989 году до 2,5 млрд. долл. в 1993-м. Если в 1970 году в Южной Корее, Таиланде и Индонезии доля сельского хозяйства в ВНП составляла соответственно 29,8; 30,2 и 35,0 процента и была на 3-7 процентных пунктов выше доли промышленного сектора, то в 1993 году данные показатели упали до уровня в 6,4; 12,2 и 17,6 процента, что ниже доли промышленности соответственно на 40, 28 и 22 процентных пункта См.: Islam I., Chowdhury A. Asia-Pacific Economies. A Survey. L.-N.Y., 1997. Р. 8..

Такой ход индустриализации можно было бы только приветствовать, если бы не очевидная неспособность внутреннего рынка поглотить эту товарную массу. Уже в конце 60-х годов, когда в Южной Корее эксплуатировалось не более 165 тыс. легковых автомобилей, там был введен в действие завод, рассчитанный на производство 300 тыс. автомашин в год; в 80-е годы производство электронной техники в Сингапуре, Малайзии и Гонконге стабильно превышало потребности внутреннего рынка в 6-7 раз. И хотя такой тип развития был вполне объясним, поскольку ускоренная индустриализация не могла не требовать концентрации основных усилий на определенных направлениях, негативные последствия подобной стратегии очевидны.

Вторым важным фактором является недопотребление населения, вытекающее из индустриального типа догоняющего развития и препятствующее становлению широкого внутреннего рынка. Исходной предпосылкой в данном случае выступал низкий уровень материального благосостояния населения развивающихся стран, встававших на путь "догоняющего развития". Как правило, все они переходили к политике ускоренного индустриального роста в условиях, когда величина валового национального продукта не превышала 300 долл. на человека в год. Когда бы ни инициировалась новая хозяйственная политика (в Малайзии, Сингапуре и на Тайване это произошло в конце 40-х годов, в Южной Корее и Индонезии - в начале 60-х, в Таиланде - в конце 60-х, в Китае - в начале 80-х, а во Вьетнаме и Лаосе - на рубеже 90-х годов), данный показатель не превосходит указанной величины. В Малайзии он составлял не более 300 долл. в начале 50-х годов, в разрушенной войной Корее - около 100 долл. в конце 50-х, на Тайване -160 долл. в начале 60-х, в Китае, двинувшемся по пути преобразований в 1978 году, - 280 долл., а во Вьетнаме уровень в 220 долл. был достигнут лишь к середине 80-х.