Уоррен Баффетт - Назад в школу! Бесценные уроки великого бизнесмена и инвестора

Вопрос из зала: Вы не считаете, что покупка контрольного пакета акций компании с помощью кредитного рычага и бросовые облигации отрицательно сказываются на конкурентоспособности страны в мире?

Я не думаю, что все так уж страшно, но в целом и кредитный рычаг и мусорные облигации сыграли на финансовой сцене отрицательную роль. Вообще говоря, использование для биржевой игры слишком длинного кредитного рычага — несомненный минус. Можно провести такую аналогию (вы увидите на этом примере, какие неприятности нас ожидают): покупка компании с огромными долгами равнозначна вождению автомобиля, на руле которого лежит направленный на сердце водителя острейший кинжал. Оказавшись в подобной ситуации, вы будете вести машину очень осторожно, уж поверьте мне. Вы будете предельно внимательны. Но когда-нибудь вы все-таки наедете на выбоину или кусочек льда и громко ахнете. Вы постараетесь не попасть в аварию и будете избегать трудных ситуаций на дороге, ведь их исход может быть весьма печальным. В такой ситуации находилась часть корпоративной Америки на протяжении последних 10 лет. Но менеджмент компаний как будто не замечал этого. Причина — в огромных вознаграждениях. И жадности.

Меня поразил один случай. Три года назад продавалась телевизионная станция в Тампе. Покупателям пришлось занимать деньги. Проценты по кредиту составили такую огромную сумму, что она сравнялась с ценой на телестанцию! Если бы сотрудники телевидения трудились бесплатно, если бы программы не стоили ни цента, если бы коммунальные услуги обходились бесплатно, все равно они не смогли бы выплачивать проценты. Они чуть с ума не сошли. Сегодня вы можете купить их акции по цене 15 центов за доллар. У компании Чарли Китинга [калифорнийская Lincoln Savings and Loan Association, которая потерпела крупнейшее банкротство в сфере сберегательных услуг за всю историю] тоже были акции этой телевизионной станции. Последние 5–6 лет происходило много странного. Цена телевизионной станции в Тампе была 365 млн долл., а кредит на ее покупку составил 385 млн долл. Наверное, вы догадываетесь, куда пошли «лишние» деньги? В карманы людям, которые устроили эту сделку.

Вопрос из зала: Можно ли утверждать, что долги компаний и государственный долг, в принципе, одно и то же?

Нет, это не одно и то же. Если мы говорим о государственном долге, то важно знать, сколько правительство задолжало другим странам. Допустим, мы оказались на острове и не можем его покинуть. Но у нас есть возможность обмениваться товарами с жителями другого острова. Мы решили заняться выращиванием риса. Мы работаем по восемь часов, но риса хватает только на то, чтобы мы не умерли с голода. Предположим, мы придумали такую систему: некоторые люди работают по 10 часов в день, а другие по 6 часов в день. Те, кто работает 6 часов, «занимают» 2 часа работы у людей, которые работают по 10 часов. От этого жители нашего острова не обеднеют. Да, у нас появится класс людей, которые должны в будущем отдать рис и проценты более работящим жителям острова, но в целом наше положение не изменится. Мы будем съедать выращенный рис, просто некоторые обязуются отдать часть своей доли соплеменникам.

Если же мы все решим бросить работу, потому что люди на другом острове работают по 16 часов в сутки и отправляют нам рис, произведенный за 8 часов работы, нам останется только потреблять полученное пропитания, отправляя в ответ долговые расписки. (Каждую ночь мы будем отправлять туда парня на каноэ с расписками, а они будут каждый день привозить нам рис.) Мы превратимся в бездельников. На наши долги нарастут проценты, и, наконец, через 10 лет жители соседнего острова скажут: «Следующие 10 лет мы не собираемся выращивать рис. Теперь вы работайте по 16 часов в день». Это уже нехорошо, потому что работать по 16 часов в день придется нашим детям, и все ради того, чтобы оплатить сделанные нами долги.

Внешний долг, то есть деньги, которые страна заимствует за границей, совсем не то же самое, что внутренний долг. Государственный долг в основном сосредоточен внутри страны, но в случае внешнеторгового дефицита все меняется. Да, внешнеторговый дефицит является угрозой для нашего образа жизни. Ведь мы, по сути, каждый день распродаем части собственной фермы, поскольку внешнеторговый дефицит вынуждает нас финансировать текущее потребление. У нас большая и богатая ферма, и мы можем долго продавать ее по кусочку, даже не замечая этого. Похоже на переедание. Не бывает такого, чтобы человек растолстел за один день. Не бывает так, что вы садитесь за стол нормальным человеком, а когда встаете после обеда, у вас с брюк отлетает пуговица, и вы слышите восклицание: «Ого, какой ты жирный! А я не обращал внимания». Нет, это невероятно. Некоторое время вы всего лишь ни в чем себе не отказываете, и у вас вырастает огромный живот. Вот что, в сущности, происходит в случае внешнеторгового дефицита. Целый мир начнет требовать у нас возвращения долгов. Рано или поздно негативные последствия этого будут очевидными.

Кстати, мы продали наше здание японцам, хотя не важно, японцы это или кто-то еще. Два года назад мы продали здание ABC по цене около 175 млн долл., что равняется сумме внешнеторгового дефицита Японии. Они продали в Америке множество видеомагнитофонов и т. п., и мы отдали им право на владение зданием на углу 54-й улицы и 6-й авеню. Мы пользуемся их товарами, а они получили в собственность здание.

В этом есть некая поэтическая справедливость. В 1626 г. Питер Менуэт вручил индейцам кучу безделушек, получив взамен остров. А теперь японцы отдают нам безделушки, а мы им — остров. Такое происходит каждый день. Внешнеторговый дефицит США составляет более 100 млрд долл. Это значит, что мы раздаем долговые обязательства по всему миру, и когда-нибудь нам придется заплатить по ним с процентами. Это значит, что все присутствующие в зале будут расплачиваться с другими странами своим произведенным продуктом.

Что касается внутреннего долга, то это совершенно другая история. Человек помогает, но его помощь пропорциональна будущим затратам. Если же речь идет о загранице, это совсем другое дело.

Вопрос из зала: Вы инвестируете только в американские компании или в зарубежные тоже?

Вопрос в том, инвестируем ли мы только в США или по всему миру. Что касается ценных бумаг, то почти все они принадлежат американским компаниям. Но я не исключаю другие инвестиции. Год или два назад мы чуть было не купили акции прибыльного предприятия в Англии и продолжаем искать выгодные предложения в других странах.

В США в обращении находятся акции на 3 млрд долл. Три миллиарда долларов инвестиций. Если вы не можете зарабатывать деньги в подобных условиях, то не сможете заработать и там, где предлагаются акции на 6 млрд долл.