Ханна Фрай - Hello World. Как быть человеком в эпоху машин

В этом смысле судьи ничем не отличаются от всех нас. Они тоже люди с такими же странностями и слабостями, как и мы с вами. Факт тот, что наш интеллект не рассчитан на дотошный, системный анализ сложных, запутанных задач. Нам нелегко взвесить многочисленные соображения и быстро разложить все по полочкам, при этом не позволяя интуитивной Системе 1 включиться и упростить мыслительный процесс.

Например, когда встает вопрос об освобождении под залог, можно было бы надеяться, что судья, прежде чем вынести резолюцию, внимательно изучит дело и рассмотрит все аргументы за и против. Но, к сожалению, практика показывает обратное. Как выяснили психологи, судьи не склонны к мудреным схемам — они просто прокручивают в мозгу стандартный перечень предупреждающих флажков. Как только в досье обвиняемого обнаруживается любой из таких флажков — прежние судимости, связи с преступным сообществом, ходатайство со стороны обвинения, — ставится точка, и судья отказывает в просьбе об освобождении под поручительство или залог [134].

Беда в том, что слишком часто эти флажки коррелируют с расой, полом и уровнем образования. Как правило, судьи полагаются на свою интуицию больше, чем следовало бы, и таким подходом непроизвольно поддерживают необъективную систему.

И это еще не все. Как ни грустно, мы едва коснулись страшной темы предвзятого, несправедливого судейства.

Если вам случалось хоть раз в жизни убедить себя (лично мне случается, и нередко) в целесообразности покупки дорогущего платья или свитера только потому, что его уценили вдвое, вам полезно будет узнать, что такое эффект привязки . Нам трудно дать точную количественную оценку, мы с большей уверенностью сравниваем числа, чем называем абсолютные значения, не имея точки отсчета. Маркетологи уже много лет пользуются эффектом привязки для того, чтобы повлиять и на наше восприятие стоимости товаров, и на объемы наших закупок. Это работает примерно так же, как таблички в магазинах вроде “12 банок супа в одни руки”. Не подумайте, будто администрация не хочет, чтобы фанаты супа вовсе смели его с прилавков. Эти предупреждения ненавязчиво подсказывают вам, сколько банок вы должны купить. Мозг ориентируется на число 12 и дальше понижает порог. Проведенный в 1990-х годах эксперимент показал, что благодаря точно такой же табличке люди покупали больше консервов — в среднем по 7 банок вместо прежних 3,3 [135].

Теперь вы, наверное, с пониманием отнесетесь к тому, что судьи тоже подвержены воздействию эффекта привязки. Если обвинение назовет крупную сумму возмещения ущерба, скорее всего, судья тоже назначит немалую денежную компенсацию [136], а если прокурор требует более строгого наказания, то и судья обычно выносит относительно суровый приговор [137]. Одно исследование показало даже, что звонок журналиста судье во время перерыва в заседании суда с намеком на вероятное наказание мог существенно повлиять на приговор по гипотетическому делу. Например, журналист мог задать вопрос: “Как вы полагаете, обвиняемый по этому делу получит больше трех лет или меньше?” [138]И, пожалуй, самое страшное: похоже, на решение судьи может повлиять число, выпавшее на игральных костях перед рассмотрением дела [139]. Даже самые умудренные опытом судьи порой попадались на такую уловку [140].

Привычка сравнивать цифры влияет на справедливость приговоров еще и по другой причине. Может быть, вы замечали за собой одно странное свойство. Чем громче музыка, тем менее заметно будет усиление звука, если вы прибавите уровень на одно деление; если повышение стоимости товара с 1,20 до 2,20 фунта покажется вам чересчур резким, а изменения цены с 67 на 68 фунтов вы даже не заметите; чем старше мы становимся, тем быстрее бежит время. Все дело в том, что мы оцениваем происходящее не в абсолютных единицах, а по относительной шкале. Год кажется нам не просто неким фиксированным периодом — в нашем восприятии доля каждого следующего года в нашей жизни сокращается. Величина отрезка времени, денежной суммы или уровень громкости в нашем восприятии подчиняются несложной математической формуле — закону Вебера — Фехнера.

Словом, по закону Вебера — Фехнера, порог чувствительности — минимальное изменение интенсивности раздражителя, которое мы способны уловить, — пропорционален начальной интенсивности раздражителя. Неудивительно, что маркетологи уже взяли это на вооружение. Они точно знают, до какой степени можно уменьшить размер и вес шоколадного батончика, так чтобы покупатели не заметили подвоха, и до какого предела можно повышать цену, прежде чем вы отправитесь за той же шоколадкой в другой магазин.

Вот и в правосудии та же проблема — судейские решения о суровости приговора тоже подчиняются закону Вебера — Фехнера. Чем строже наказание, чем больше разрыв между сроками. Если совершено более тяжкое преступление, чем то, за которое обычно дают двадцать лет, добавить еще месяца три вроде бы недостаточно: двадцать лет или двадцать с тремя месяцами — казалось бы, все едино. Хотя это не так, и как ни крути, три месяца в неволе — это три месяца в неволе. Однако судья не добавит всего несколько месяцев, а сразу шагнет на следующий уровень, так чтобы разница была ощутима — в данном случае назначит двадцать пять лет [141].

Мы можем сравнить реальные сроки с ожидаемыми согласно закону Вебера — Фехнера, так что все это правда. В 2017 году были проанализированы сто тысяч приговоров, вынесенных в Великобритании и Австралии, и выяснилось, что в 99 % случаев, когда вина подсудимого была доказана, назначенные наказания вписывались в эту формулу [142].

“Не важно, в чем именно вас обвиняют, к какому типу обвиняемых вы относитесь, в какой стране вас судят и что вам грозит — тюремное заключение или общественные работы”, — сказала мне автор этого исследования Мандип Дхами. Имеют значение только цифры, которые пришли в голову судье и показались ему подходящими.

К сожалению, можно еще много всего вспомнить о предубеждениях в судействе. Отцы дочерей склонны выносить женщинам более мягкие приговоры [143]. Если местная команда только что проиграла матч, вряд ли судья охотно согласится на освобождение под залог. В одном широко известном исследовании было даже высказано предположение, что вероятность благоприятного завершения судебного процесса зависит от времени суток [144]. Результаты эксперимента еще нуждаются в подтверждении [145], и пока неясно, так ли уж важен временной фактор, однако можно привести доказательства того, что было бы невыгодно предстать перед судом прямо перед обеденным перерывом — от судей, о которых шла речь в этой работе, скорее можно было ждать решения об освобождении под залог сразу после ланча, в то время как незадолго до перерыва вероятность хорошего финала была наименьшей.