Дэниэл Деннет - Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

х биологически возможно, если, и только если, х является доступным геномом или его фенотипическим воплощением.

Доступным откуда? Каким путем? Вот досада! Нам нужно определить точку отсчета в Библиотеке Менделя и понять, как будет происходить «путешествие». Предположим, мы начинаем с того места, где находимся сегодня. Тогда речь пойдет, во-первых, о том, что возможно сейчас , то есть в ближайшем будущем, с использованием тех видов транспорта, которые на сегодня доступны. Можно считать возможными все действительно существующие современные виды и все их видовые черты (включая те, которыми они обладают благодаря взаимодействию с другими видами и их видовыми чертами), а также все, что можно обнаружить, двигаясь от этого широкого фронта либо просто «вместе с природой» (без манипуляций со стороны человека), либо с помощью таких искусственных подъемных кранов, как методы традиционного животноводства. Добавим сюда хирургию и новомодные приемы генной инженерии: в конце концов, мы – люди и все наши ухищрения – просто один из продуктов современной биосферы. Так что пообедать на Рождество 2001 года свежей индюшкой будет для вас биологически возможным, если и только если по крайней мере один индюшачий геном ко времени обеда произведет необходимый фенотипический результат. Биологически возможно, что при жизни вы прокатитесь на птеранодоне, если и только если технология «Парка Юрского периода» позволит к назначенному времени произойти экспрессии такого вида генома.

Как бы мы ни задавали параметры «путешествия», полученное в результате понятие биологической возможности будет обладать важным качеством: некоторые вещи будут «более возможными», чем другие, то есть окажутся в многомерном пространстве поиска ближе и будут доступнее. Их «легче» получить. То, что еще несколько лет назад казалось биологически невозможным (светящиеся в темноте растения, несущие гены светлячка), сейчас не только возможно, но и действительно существует. Будут ли в XXI веке возможны динозавры? Что ж, средства, позволяющие добраться туда отсюда, развиты настолько, что мы, по крайней мере, можем рассказать в высшей степени замечательную историю – историю, в которой практически нет поэтических вольностей. («Туда» – это тот раздел Библиотеки Менделя, через который Древо Жизни перестало прорастать примерно шестьдесят миллионов лет назад.)

В соответствии с какими правилами происходит путешествие сквозь это пространство? Какие правила или законы определяют отношения между геномами и их фенотипическими воплощениями? Пока что мы внесли в их список логическую или математическую необходимость, с одной стороны, и законы физики – с другой. То есть мы действуем так, как если бы знали, что такое логическая и (простая) физическая возможность. Это – понятия непростые и противоречивые, но их можно считать принятыми : мы просто допускаем некую определенную версию этих видов возможности и необходимости, а затем, пользуясь ими, вырабатываем наше ограниченное понятие биологической возможности. Например, считается, что закон больших чисел или закон всемирного тяготения всегда выполняются без ограничений в любой точке пространства. Приняв физические законы, мы сможем, например, без обиняков сказать, что все разнообразные геномы физически возможны, ибо химия учит, что все встречающиеся в природе геномы стабильны.

Приняв за данность логику, физику и химию, мы могли бы найти иную точку отсчета. Можно выбрать какой-либо момент истории Земли пять миллиардов лет назад, и рассмотреть, что тогда было биологически возможным. Не так уж много, поскольку до того, как возможными стали тигры (на Земле), должны были появиться эукариоты, а затем растения, в больших количествах вырабатывающие атмосферный кислород, и многое, многое другое. Бросив взгляд в прошлое, можно сказать, что, по сути дела, всегда существовала возможность тигров – даже если она была отдаленной и в высшей степени маловероятной. Одно из достоинств такого подхода к возможности заключается в том, что он объединяется с вероятностью, тем самым позволяя нам заменять категоричные суждения о возможности в стиле «все или ничего» утверждениями об относительной дистанции – а именно она в большинстве случаев имеет значение. (Судить об истинности категорических заявлений о биологической возможности практически невозможно (опять это выражение!), так что мы ничего не потеряли.) Как видно из нашего исследования Вавилонской библиотеки, нет особой разницы в том, считаем ли мы, что найти какую-либо определенную книгу в этом Чрезвычайно огромном пространстве «в принципе возможно». Важно, возможно ли это практически в том или ином смысле этого слова – выбирайте, что вам больше по душе.

Это, определенно, не общепринятое определение возможности, или даже не общепринятый вид определения возможности. Идея, будто какие-то явления «возможнее» других (или являются в один момент более возможными, чем в другой), противоречит привычному определению этого понятия, и некоторые критически настроенные философы могли бы сказать, что, чем бы это ни было, это попросту не определение возможности . Другие философы отстаивали концепцию сравнительной возможности 153, но я не хочу об этом спорить. Моя формулировка не является определением возможности? Пусть. Тогда она – предлагаемая мною замена этого определения. Может быть, для каких-либо серьезных исследовательских целей нам в конечном счете вовсе не требуется понятие биологической возможности (которое, предположительно, можно использовать для вынесения категорических суждений). Возможно, все, что нам нужно, – это степень доступности в пространстве Библиотеки Менделя, и на деле это понятие работает лучше, чем любая его категорическая версия. Например, было бы неплохо располагать способом классифицировать с точки зрения биологической возможности следующие позиции: десятифунтовые помидоры, морских собак, крылатых лошадей, летучие деревья.

Это не удовлетворит многих философов, и их возражения обоснованны. Бегло рассмотрев доводы, можно будет, по крайней мере, прояснить, что я имею – и не имею – в виду. Во-первых, не приведет ли определение возможности через доступность к порочному кругу? (Не подразумевает ли уже сам суффикс английского слова access ibil ity (доступность) наличие возможности ( possibility ) – никак ее при этом не определяя?) Не совсем. Остаются кое-какие неподобранные концы, о которых я скажу, прежде чем двинуться дальше. Мы предположили, что существует то или иное понятие о физической возможности, принятое нами за данность; наше представление о доступности предполагает, что эта физическая возможность, какова бы она ни была, оставляет некоторое пространство для маневра – некоторый выбор между различными направлениями движения в пространстве (а не один-единственный путь). Иными словами, мы допускаем, что с точки зрения физики ничто не препятствует нашему движению в любом из этих направлений 154.