Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

В 1836 году руководство колледжем взяли на себя монахи-сомаски, введя ряд изменений в учебную программу, в том числе и довольно существенных [886]. Религия теперь стала «важнейшим предметом», необходимым для хорошего образования знатных воспитанников. Как следствие, учебная программа уделяла особое внимание Закону Божьему и изучению «евангельских принципов» «при помощи бесед, соответствующих уму учеников». Вдобавок к обычным ежедневным молитвам ученики были отныне обязаны дважды в месяц, а также во время главных религиозных праздников «очищать свои сердца исповедью» [887]. Как и ранее, программа включала в себя изучение истории, географии, гуманистической литературы и арифметики – все эти предметы считались необходимыми для будущего изучения «природы, учений о мире и моральных наук».

Воспитанников одновременно учили итальянскому, французскому и латинскому языкам. Латынь изучали как «язык предков» и язык «священного и мирского знания». Другими словами, латынь представала не мертвым и не иностранным языком, но «живым и достойным уважения» [888]. Монахи-сомаски отводили латыни меньше места, отдавая приоритет математике и современным языкам – предметам, которые были более необходимы по экономическим причинам и которые, как считалось, были полезными при решении любым дел. Раз в неделю воспитанников наставляли в «хороших манерах», что было необходимо для того, чтобы «расположить людей и приобрести их доверие и любовь, не выходя за границы справедливости и вежливости» [889]. Другими словами, воспитанники приобретали важнейшие навыки, позволявшие установить прочные социальные связи.

Учеба в классе перемежалась уроками верховой езды, танцев, музыки, рисования, каллиграфии и фехтования, а также играми – в бильярд, шашки, шахматы, домино и теннис. Кроме того, в ходе обычных осенних каникул, продолжавшихся больше месяца, ученикам было позволено играть в петанк, в испанскую игру с кольцами под названием «арголлас», в «паллоне» (то есть в мяч) и другие игры.

Внутри колледжа ученикам выделяли спальни, объединяя их по возрасту. Дисциплинарные правила были очень строгими. Ученикам не разрешалось иметь при себе деньги, они могли обедать с родителями всего четыре раза в год при условии обязательного сопровождения родственником или другим уважаемым человеком как на пути к родителям, так и на обратном пути.

В последующие годы в преподавание в колледже было внесено несколько поправок, призванных приспособить образование к новой эпохе. В 1838 году по предложению Провинциального совета Катании в колледже было восстановлено преподавание публичного права [890] – важнейшего предмета для тех, кто стремился к дипломатической, административной или судебной карьере и нуждался в культурном багаже, затрагивавшем «общественные вопросы». В 1839 году был снижен возраст поступления в колледж: теперь сюда принимали детей от 8 до 10 лет. В 1840 году было введено преподавание химии и игры на скрипке. В 1841 году была учреждена восьмилетняя школа чтения и письма по методу взаимного обучения Джозефа Ланкастера [891]: этот факт говорит о том, что число учеников в колледже Кутелли в эти годы было очень велико. Наконец, в 1842 году класс философии и арифметики был разделен на два класса [892].

Однако самая главная перемена касалась условий зачисления в это учебное заведение. Уже в 1839 году колледж, ранее ставивший своей задачей только образование молодых дворян, открыл свои двери отпрыскам «богатых людей, таких как магистраты, должностные лица, юристы и другие выдающиеся граждане Катании» [893]. Спустя несколько лет произошли важные изменения и в правилах, касавшихся одежды учеников. В конце первой половины XIX века, вопреки распоряжениям и пожеланиям Марио Кутелли, ученики получили дозволение носить элегантные униформы – «туника, синие штаны, галстук и шерстяная шапочка […] зимой», «парусиновая блуза с гладким черным кожаным ремнем и штанами из фернандина летом», «шинель, синие штаны, черная ленточка на шее и шляпа […] с лентами и золотыми нитями и цветные перчатки» для «выхода в свет», благородная синяя униформа «с золотым шитьем на воротнике и на плечах, […] с пуговицами желтого металла […], черным атласным галстуком [и] белыми перчатками» для королевских празднеств и важнейших религиозных праздников. Кроме того, ученики имели теперь право носить «рубашки с золотыми или перламутровыми пуговицами или булавками» [894].

С точки зрения образовательной модели колледж Кутелли в значительной мере следовал традиции дворянской школы, сложившейся под влиянием иезуитских seminarium nobilium (дворянских семинарий) – учебных заведений эпохи Контрреформации. В основе программы колледжа лежали «гуманистические» дисциплины и обучение владению письменным и устным словом, что считалось необходимым для юных дворян, готовившихся к традиционным престижным профессиям, таким как магистратура, или к новым профессиям – например, к роли главы административного учреждения при правлении Бурбонов или местного муниципалитета. Педагогические практики Ордена бесспорно сыграли большую роль и в обучении выходцев из так называемого «третьего класса», и в выборе книг для преподавания, и в изучении латинского и греческого языков. Даже после своего изгнания с Сицилии Общество Иисуса продолжало влиять на сицилийское среднее образование и, следовательно, на уровне архетипов – на воспитание и образование элит в целом.

Вместе с тем многие составляющие учебных программ, разработанных для колледжа Кутелли, показывают, что сицилийские педагоги внимательно следили за тем водоворотом идей, который охватил Европу в конце XVIII столетия. Действительно, хотя на Сицилии все еще было широко распространено мнение о том, что «нет другого способа дать людям образование, кроме как научить их латыни» и что воспитание немыслимо «без изучения латинской грамматики» [895], в колледже Кутелли латинский язык уже не был ни «основой образования», как в прошлом, ни главным средством общения в классной комнате, ни основным предметом сочинений, декламаций и упражнений на память, хотя и сохранял бесспорную важность в учреждении, в первую очередь нацеленном на подготовку будущих юристов.

Не была латынь более и отправной точкой для изучения современных языков и необходимым элементом любой образовательной деятельности вообще. Теперь ее место занял итальянский язык. Он воспринимался как необходимый для «одновременного» изучения латыни и греческого, которые считались языками сицилийской традиции, а следовательно, живыми языками. Более того, использование в числе учебных пособий Principi Generali del Discorso Де Косми указывает на особое внимание к методам изучения языка. Дело в том, что кроме указаний для педагогов книга Де Косми несет в себе идею, что преподавание иностранных языков должно иметь своей целью не обучение, а формирование человека. Другими словами, главная задача была не в том, чтобы помочь воспитаннику освоить особые лингвистические термины и грамматические структуры языка и научиться их использовать, а в том, чтобы натренировать его ум, помочь ему достичь мастерства, работать с его «сердцем», его силой воли и его моральным духом.