Игорь Грабарь - Репин

Чем была неудовлетворена Софья Андреевна? Тем, чем обычно не удовлетворяются жены знаменитых мужей в их портретах: несовпадением созданного ими себе представления о внешнем и внутреннем образе любимого, а иногда и боготворимого человека с тем, который прочувствован и передан художником. Нет чего-то, что С. А. считала самым важным и самым нужным в облике Толстого. Отсутствовали приветливость и обаятельность, столь часто отмечавшиеся посетителями Ясной Поляны, и та детская простота, о которой говорил в своем отчете о XVI Передвижной 1888 г. А. С. Суворин.

Отмечая, что портрет этот превосходен, он писал:

«Толстой сидит совершенно живой, серьезный и задумчивый. Для живописной характеристики Толстого недостает еще, припоминая и прежние его портреты, написанные и Крамским и Ге, того радостного оживления лица, которое бывает у него очень нередко и которое сообщает этому человеку выразительность совершенно особенную, притягивающую к нему все симпатии тех, которые его видели. Этот серьезный человек, мыслитель и гениальный талант, является часто полным добродушия, простоты и очаровательной веселости, которая совершенно преображает его лицо. Это изумительно полный представитель русского, даровитого, проницательного и простого человека. Можете ли вообразить его в весеннюю пору, вечером, в слякоть, в его блузе, без шапки, бегущим по аллее сада, шлепая туфлями, отыскивая экипаж, в котором вы к нему приехали? А это бывает. Как он добродушно, чисто по-детски, хохотал, слушая рассказы Бурлака после серьезных разговоров на высокие темы. Он сохранил всю цельность своей натуры, все очарование увлекательного и разнообразного собеседника и спорщика. Эта сторона характера не затронута портретом, написанным Репиным, и мы предпочитаем то выражение лица, которое схватил Крамской на портрете этого писателя» [239] .

Данный портрет является основным репинским портретом великого писателя, наиболее удавшимся.

Первый вариант яснополянского портрета, не удовлетворивший автора, действительно неудачен и был брошен им на полпути. На нем Толстой сидит за письменным столом, на фоне библиотечного шкафа. В его живописи есть неприятная условность общего коричневатого колорита. Он мало выразителен и по характеристике. Портрет всегда находился в Ясной Поляне, почему совершенно не известен широкой публике.

101. « Пахарь » ( II, стр. 46 ) — написан осенью того же года известная картинка Третьяковской галереи, изображающая Толстого за сохой. Исполнена не с натуры, в Ясной Поляне, а в мастерской в Петербурге, по рисункам и наброскам, сделанным на месте. Толстой ему не позировал, а пахал, не останавливаясь ни на минуту, почему Репин мог ограничиться только альбомными зарисовками. Вместо Толстого Репину пришлось рисовать с одного из яснополянских мужиков. Написанная по памяти, картина несколько фальшива в тоне, как и другая портретная картинка, написанная через 4 года, в 1891 г., во вторую поездку в Ясную Поляну.

102. Лев Толстой на отдыхе, под деревом. Она также написана по карандашному рисунку, но по живописи она несравненно лучше и правдивее «Пахаря».

В том же 1891 г. написана еще одна миниатюра, на этот раз прямо с натуры:

103. Лев Толстой на молитве ( II, стр. 49 ). С этого этюда Репиным зимою 1891/1892 г. написан большой портрет Русского музея, переписанный им заново в 1900 г. Он неудачен, что и неудивительно: в маленьком наброске красками, бывшем в собрании И. С. Остроухова и находящемся ныне в Третьяковской галерее, слишком мало данных для портрета на большом холсте, и последний написан, в сущности, от себя.

104. Л. Н. Толстой в яснополянском кабинете ( II, стр. 85 ). Это не столько портрет, сколько небольшая картина, писанная в 1891 г. с натуры с Толстого, погруженного в работу, за письменным столом. Толстой очень похож. Превосходно написан и весь интерьер. О позднейших портретах Толстого см. ниже, под соответствующими годами. Здесь должен быть отмечен еще только:

105. Бюст Л. Н. Толстого , существующий в бронзовом и нескольких гипсовых экземплярах. Он документален, но, как произведение скульптуры, слаб. С. А. Толстая считала его очень похожим.

106. М. А. Бенуа-Эфрон , 1887. Неоконченный портрет, с хорошо написанной головой и прописанным платьем. Судя по началу, портрет и в законченном виде не принадлежал бы к числу удачных репинских.

107. Н. Н. Страхов , писатель ( II, стр. 54 ), 1888. Принадлежит к числу не вполне удавшихся репинских портретов, особенно по живописи, в которой есть нечто неживое, нежизненное, какая-то редко встречающаяся у Репина, в его работах с натуры, условность общей цветовой гаммы, какая-то мягкость формы и равнодушие. Портрет был первоначально задуман как большой декоративно взятый рисунок углем, и только по окончании его Репин решил его «раскрасить», чем, по его собственному признанию, только погубил удачную вещь. Вот что он писал по поводу этого портрета и некоторых других, затеянных углем, К. И. Чуковскому в 1922 г.

«Затеял я однажды серию портретов писателей — черным (дело было зимой). Николай Николаевич Страхов мне удался, потом рисовал я с Арсения Ивановича Введенского и еще несколько портретов. Так как Николай Николаевич Страхов позировал аккуратно, охотно, и сам был так интересен, то я захотел портрет раскрасить (уже совсем законченный удачный портрет). И вот тут вспоминаю афоризм Тургенева: „Хорошее — враг лучшего“. Это было сказано по поводу моих же грехов. С портретом Страхова, т. е. красками же, меня постигла вопиющая неудача, но добрейший Николай Николаевич не замечал, что я уже гибну в моей неудаче, и как ни в чем не бывало только весело похваливал. В таких случаях я — несчастный, неутешный страдалец. И только уже года через два Лев Николаевич Толстой вывел меня на чистый воздух».

«В одну из наших прогулок в Ясной Поляне Лев Николаевич спросил меня: „скажите, отчего это вы из милого человека, Николая Николаевича Страхова произвели просто какую-то возмутительно неприятную личность? Ведь какой взгляд! Положим, у него бывал иногда дурной момент, что он как-то остановит свой взгляд по поводу какой-нибудь случайной неприятности — остановится и сделает большие глаза…“ „Да, да, я сам видел, в музее Александра III висит на большом свету эта личность, с неприятно остановившимся взглядом расширенных зрачков… и я убийственно страдал. Ходила публика — праздник — и кто-то хвалил. Мне везло в славе“» [240] .

Как видно из этого письма, Репин точно знал, что ему удавалось и что — нет.

108. А. И. Введенский , критик 1888. Известный большой портрет углем, находящийся в Третьяковской галерее и писанный в темные петербургские ноябрьские — декабрьские дни. Этими двумя портретами открылась значительная серия крупных портретов, исполненных углем на холсте и имеющих не подготовительное, а самодовлеющее значение. Эти портреты — одни из высших достижений репинского искусства вообще. Портрет Введенского очень жизненен, как жизненны и убедительны и все другие, последовавшие за двумя первыми. Когда смотришь на них, забываешь, что они построены только на черном и белом: в воспоминании остается впечатление виденного живого человека со всеми его положительными признаками — внешними и внутренними.