Рудольф Итс - Века и поколения: Этнографические этюды

Современная идеологическая битва охватывает все континенты, вовлекая различные не только партии и классы, но и группы населения, сконцентрированные по этническому или национальному признаку. Эта борьба затрагивает проблемы всей обозримой истории человечества.

Освобождение бывших колоний и зависимых стран произошло в рамках тех границ, которые были установлены империалистами и которые в эпоху колониального разбоя разрезали живое тело этнических территорий. Освободившиеся от колониализма страны потрясают проблемы этих пограничных несоответствий.

Мир империализма рассчитывает надолго использовать в своем противостоянии социализму и коммунизму реакционные националистические и этнические предрассудки людей, пришедшие к нам из прошлых веков. Вести борьбу с такими предрассудками — и право и долг этнографа.

Этнография — одна из самых гуманных наук. Этнограф не искатель необычных приключений. Он всегда в поиске обычного, раскрывающего историю человечества, историю мировой цивилизации. Через обыденные предметы культуры и быта в наше сознание приходит гордость за Человека, освоившего и населившего землю — столь различную на своих пространствах.

Несомненно, прав Ю. В. Бромлей, видный советский ученый, историк и этнограф: «Как наука о народах этнография призвана сыграть свою роль не только в борьбе против шовинистических концепций, но и в укреплении дружбы и сотрудничества между народами мира. Обладая обширными данными о культурных ценностях, образе жизни, психологии и других этнических параметрах различных групп человечества и имея в своем распоряжении строго научные методы доказательства их равных способностей к историческому прогрессу, марксистская этнография учит уважать этнические особенности всех без исключения народов нашей планеты, тем самым, немало содействуя интернационалистическому воспитанию масс».

Поверхностные знания людей друг о друге рождали не только отчуждение, но и представление об уникальности всего происходящего внутри родного этноса, его культуры. Хотя самым примечательным являлось еще и то, что в разных вариантах, на разных материках возникали сходные отношения к «своим» и «чужим». И чем больше становился круг «своих» — от племени через народность к нации, тем отчетливее проступала гуманистическая линия поведения каждого члена общества по отношению к коллективу. Хотя с течением времени утрачивались непосредственные родственные связи а хозяйстве в новых этнических общностях, чувство коллективизма, идеологические связи между членами одной общественной группировки или их потомками сохранялись.

У адыгов, живущих на Северном Кавказе, мы еще и сейчас встретим своеобразные перелазы между дворами родственных семей. Такие перелазы дают возможность, не выходя на улицу, довольно быстро попасть из дома в дом. На вопрос этнографа Э. Коджесау, зачем строят такие перелазы, адыги отвечали: «Чтобы в случае несчастья в доме родственника скорее попасть к нему в дом и оказать необходимую помощь и, наоборот, в случае радости первыми порадоваться».

В таком ответе присутствовало новое осмысление прежнего обычая организации коллективной защиты от вероломного нападения. Чем-то сооружение адыгейских перелазов напоминает планировку поселений горного народа, живущего на другом конце материка, — мяо районов Притибетья. Мяоская деревня имеет центральную улицу, вьющуюся зигзагом, от которой расходятся маленькие переулки. В каждом переулке стоят дома нескольких семей. Дома связаны между собой тропами. Как только пришелец проходит ворота деревни, перед его глазами встает масса закоулков и переулков, и он не сразу определит, куда пойти. Проходя центральной улицей, можно подумать, что в деревне нет жителей, так как мяо предпочитают ходить по тропам между домами, не появляясь на улице. Подобное расположение домов в селении создавало удобную оборону в пору военных столкновений.

Прийти на помощь родственнику, соплеменнику, соседу повсюду было и остается неукоснительным правилом нормального функционирования общества. В африканских селах гремели барабаны — тамтамы, призывавшие соплеменников на общее собрание.

В русских деревнях били в набат на сход, когда требовались и коллективный разум, и усилия всех. Уклониться от участия в общем мероприятии означало поставить себя вне своего коллектива, заслужить позор и презрение.

В прошлом человечество создало разные традиции, нормы и обычаи, которые остаются наиболее живучими и по сей день. Не все из того, что было связано с классовой и этнической историей людей, может быть приемлемо сегодня. В изменившихся условиях меняется бытование и казавшихся незыблемыми прежде норм. Это надо осознавать и чувствовать достаточно четко, чтобы не возводить каждый частный случай отказа от прежнего обычая или обряда в «утрату национального достоинства».

Сохранение обычаев и обрядов как особых социально-бытовых и психологических явлений во многом определяется этнической традицией, когда созданные в глубокой древности обязательные для определенного коллектива людей формы поведения, навыки и представления повторяются из поколения в поколение. Добавим, что именно они дают пищу для сохранения и определенных этнических предрассудков, которые очень точно названы «бытовым национализмом».

«Люди вырабатывают определенные рациональные и иррациональные убеждения, — пишет болгарский этнограф Т. Колева, — и находят, что эти формы поведения, повторяющиеся навыки и привычки, а также мышление имеют глубокую основу, что они целенаправленны, подкреплены и доказаны вековой практикой и что они отвечают материальным и духовным потребностям человека. Старое поколение — носитель и исполнитель этих стереотипов — в процессе общения с молодым поколением передает свой трудовой опыт и навыки и воспитывает молодежь в усвоении и сохранении стереотипов. Так человек в тысячелетней истории создавал традицию, которая лежит в основе народной культуры, обычаев и обрядов».

Некоторый скептицизм молодежи к прежним этническим нормам поведения — явление очевидное и объяснимое. В современных условиях молодежь в большей степени, чем раньше, выходит за пределы своей этнической среды, своей общины, своего традиционного коллектива. Повышается образовательный уровень, растет информированность, и обычаи, которые были связаны только с конкретной этнической средой, воспринимаются как отжившие свой век предрассудки. Чаще всего это относится к семейно-родовым проблемам, к вопросам брака, взаимоотношений «своих» и «чужих».

Практика усвоения прежних традиций, а также норм поведения показывает, что все, имеющее созидательное начало, все, что жизненно и обусловлено в социально-бытовом и культурно-историческом аспектах, сохраняется и развивается. Умение и способность взглянуть на нормы человеческого общежития с новой высоты, не ограниченной рамками своей этнической общности, способствуют сложению обычая, приобретающего не только по сути, но и по распространенности общечеловеческий характер.