Лора Джейкобс - Небесные создания. Как смотреть и понимать балет

В этот момент мы понимаем, что расстановка Баланчина, эти «крылья», есть не что иное, как увеличенное схематичное изображение первой позиции: они символизируют симметрию, спокойствие и готовность воспарить. Танцовщицы отводят в сторону правую стопу с вытянутыми пальцами – делают тандю (tendu) – и приставляют ногу, так что ее стопа оказывается впереди левой стопы: пятая позиция. Распахнув руки навстречу зрительному залу и запрокинув головы в общем ликовании, балерины подобны чайкам, парящим в тумане.

«Все начинается с параллельного положения стоп, – объясняет Дебора Уингерт, балерина труппы Баланчина и педагог, обучавшая “Серенаде” бесчисленное множество раз, – вы стоите, как обычный человек. Но вот стопы разворачиваются в первую позицию – и вы уже в мире балета. Вы делаете вдох и первое в своей жизни тандю . Ставите стопы в пятую позицию – в балете это как “дом” в бейсболе. Подставляя небу лицо, раскрывая руки и грудную клетку, вы словно говорите : я готова танцевать, я начинаю танцевать . Распахивая руки и раскрывая сердце навстречу искусству, вы приглашаете его в себя. Вся механика, весь лексикон балета в этих жестах». (10)

Разворот стоп в первую позицию в «Серенаде» – это ключ к заветной двери, за которой собираются члены тайного общества, сестринства лесных нимф. Только они умеют двигаться таким особым образом. Как ветер, они кружатся и накатывают, как волны! Они группируются наподобие фигур, украшающих фонтаны при королевских дворцах; они – рыцарский орден, альянс, пришедший к нам из Старого Света. Любое их действие соотносится с пятью позициями. «Все движения ног начинаются из одной из базовых пяти позиций и логически завершаются в одной из них», – пишет балетный педагог Мюриэл Стюарт. А Линкольн Кирстейн говорит, что пять позиций – «это своего рода сетка или решетка, в которой должны уместиться все танцевальные движения, беспрестанно сменяющие друг друга». Этими же словами можно охарактеризовать непрекращающиеся приливы и отливы «Серенады». (11)

Рассмотрим подробнее основные пять позиций. В каждой из них стопы прочно стоят на земле, тело возвышается над ними прямо, а основной вес приходится на основания под пальцами («мячик стопы»). Эти позиции сродни архитектуре в своей приверженности вертикали, подчинении строгому чувству меры, в верности непреложным пространственным принципам. Все упражнения в ежедневных балетных классах начинаются с одной из пяти позиций и ими заканчиваются; в промежутке мы также постоянно возвращаемся в одну из них, то есть всякий раз описываем круг. Это динамика вечного возвращения к основам, встроенная в язык балетных движений и придающая этому искусству безграничность, но в то же время и герметичность. Если попытаться нарисовать траектории, по которым движется нога классического танцора – на земле ( а терр, á terre ) или в воздухе ( ан лер, en l’air ), вы увидите линии, подобные орбитам небесных тел: полумесяцы, овалы, эклиптические кольца. Солнечное сплетение танцора подобно центру армиллярной сферы [10] Армиллярная сфера – астрономический инструмент для определения экваториальных или эклиптических координат небесных светил. Состоит из подвижной части, изображающей небесную сферу с её основными кругами, а также вращающейся вокруг вертикальной оси подставки с кругом горизонта и небесным меридианом. .

На самом деле, в столетний период развития балетного искусства, предшествующий правлению Людовика XIV – эпоху придворного балета, ballet de cour , – небесные аллюзии буквально вросли в саму ткань балета, ведь па и позиции моделировались геометрически, в соответствии с математическими и астрономическими законами (обе этих дисциплины пытаются объяснить бесконечность и прикоснуться к божественному). Таким образом, эта форма искусства становилась «возвышенной», в ней утверждалась важность соблюдения идеальных пропорций и закладывались основы, впоследствии позволившие балету претендовать на звание классического искусства. Балет можно назвать земным воплощением musica universalis , «гармонии небесных сфер» – концепции античной философии, согласно которой в постоянстве движения Солнца, Луны и планет слышится музыка. Апелляция к божественной гармонии неявно поддерживала авторитет Людовика XIV – Короля-Солнце, ассоциировавшемуся с самим небесным светилом. Даже в наши дни, хотя после смерти Людовика минуло более трех столетий, балетное искусство по-прежнему остается живым реликварием, вместившим его, Людовика, мощи.

Но несмотря на всю свою генеративную силу – ведь она, по сути, является инкарнацией библейского «В начале было…», – первая позиция не так уж часто появляется на сцене. Мы видим ее в постановках, посвященных классическому балетному языку, где движения танцоров на сцене воспроизводят рутинные, веками неизменные движения учеников балетных классов – в произведениях вроде «Консерватории» Августа Бурнонвиля (1849) и «Этюдов» Харальда Ландера (1948), а также в «Серенаде», которая, по сути, является дверью в классический танец. Но в основном эта позиция возникает на сцене как краткий переход; танцоры «проскакивают» ее по пути к более эффектным движениям. Первая позиция – лишь промежуточное звено между шагами, бегом, прыжками.

Во второй позиции стопы остаются развернутыми так же, как в первой – одна смотрит на восток, другая на запад, – но расстояние между пятками составляет около 30 см (не строго 30, конечно – скорее оно равняется длине стопы танцора). Таким образом, ноги танцора во второй позиции по форме напоминают букву А. Некоторые школы допускают более широкую постановку стоп во второй позиции, а хореографы и вовсе позволяют себе свободно отступать от канона, но чем шире стопы, тем менее «собранной» становится поза и тем меньше пружинистость танцора, его готовность к прыжку. Темперамент у второй позиции менее сдержанный; она освобождена от искусственно создаваемого напряжения. Первая позиция спокойна и выверена, это ритуальное начало; вторая – откровенно «спортивная» и полная энтузиазма. Рамо поясняет, что вторая позиция «используется для открытых шагов; мы применяем ее для движения вбок». На сцене ее можно увидеть часто в па, называемом эшапе (échappé, от фр. échapper — убегать, вырываться вперед), когда ноги с вытянутыми пальцами в прыжке напоминают раскрытую букву «А»; в боковом скользящем прыжке, называемом глиссад ( glissade , от фр. glisser – скользить), опять же в воздухе. В современной или авангардной хореографии, где классическая атмосфера и придворные манеры отброшены за ненадобностью, внезапно раскрытый пах во второй позиции, когда танцор сгибает колени в плие, может выглядеть вызывающе сексуальным и даже непристойным. Все зависит от контекста.