Владимир Шадруский - Марк Алданов - комментатор русской классики

К слову, Черняков сам любил цитировать Гоголя «в разговорах»: «Дамы уже не совсем шутливо говорили, что его надо бы женить. В ответ на это он, смеясь, цитировал Чичикова: “Что ж? Женитьба еще не такая вещь, чтобы того... Была бы невеста”» [162] Алданов М.А. Собр. соч.: В 6 т. М.: Правда, 1991. Т. 5. С. 26. . Заметим, однако, что Черняков наделяет ответ Чичикова («Что ж? зачем упираться руками и ногами, - сказал, усмехнувшись, Чичиков, - женитьба еще не такая вещь, чтобы того, была бы невеста» [163] Гоголь Н.В. Собр. соч.: В 9 т. М.: Русская книга, 1994. Т. 5. С. 139. ) своими интонациями, а значит - гоголевская фраза прочно сидит в его памяти и служит в холостяцкой жизни уже давно, как и вопрос о «Женитьбе» у другого холостяка - Мамонтова. Гостиница, в которой останавливается Черняков, названа «гоголевской», опять-таки по первому тому поэмы: «Гостиница в Липецке в самом деле была гоголевская. В другое время она, вероятно, показалась бы Михаилу Яковлевичу старой, запущенной, грязной, и он первым делом осмотрел бы кровать: не посыпать ли ее порошком? Но в этот солнечный июньский день все казалось ему прекрасным. Большие комнаты, диваны, кресла нравились ему своей провинциальной стариной» [164] Алданов М.А. Собр. соч.: В 6 т. М., 1991. Т. 5. С. 193. . Это место кажется милым, уютно-волшебным и вместе с тем призрачным. С ухудшением настроения героя (он неожиданно обнаруживает возлюбленную на пикнике революционеров) да еще с наступлением темноты открывается другое видение гостиницы: «Она тоже перестала ему нравиться. “Наверное есть клопы” - угрюмо думал он, поднимаясь по лестнице. “Ковра, должно быть, не чистили с гоголевских времен”» [165] Алданов М.А. Там же. С. 201. . Как не вспомнить повествователя «Мертвых душ»: «Покой был известного рода, ибо гостиница была тоже известного рода, то есть именно такая, как бывают гостиницы в губернских городах, где за два рубля в сутки проезжающие получают покойную комнату с тараканами, выглядывающими, как чернослив, из всех углов...» [166] Гоголь Н.В. Собр. соч.: В 9 т. М.: Русская книга, 1994. Т. 5. С. 11-12. .

В канун 100-летия смерти Гоголя Алданов и Тэффи в нескольких письмах рассуждают о личности и творчестве классика. Тэффи превратила опыт общения с Алдановым (конечно, в это время она могла обсуждать «гоголевскую» тему и с другими писателями) в заметку, которая увидела свет в «Новом русском слове» в номере 16 марта за 1952 г. [167] Тэффи Н.А. После юбилея (отрывки впечатлений и разговоров) // Трудный путь: Зарубежная Россия и Гоголь / Сост., вступ. ст. и коммент. М.Д. Филина. М.: Русскій міръ, 2002. С. 231-245. Алданов, как уже писалось, никакой работы о Гоголе так и не издал. Однако сходство Тэффи с Алдановым в оценке главных образов «Мертвых душ», в характеристике одних и тех же гоголевских гипербол показывает, что она могла находиться под его влиянием.

В другом письме, уже по выходу публикации Тэффи, Алданов продолжает слова своего персонажа, впрочем, весьма оригинально: «У меня в “Истоках” Мамонтов говорит, что хохол Гоголь неизмеримо лучше писал великороссов, чем хохлов: Ноздрев - верх художественного совершенства, Коробочка тоже (и оба, назло Белому, Мережковскому и другим, без метафизики и даже без малейшего шаржа) <...> И еще скажу, что в “Мертвых душах” все “положительные герои” противны, но все “отрицательные”, по-моему, на редкость милы и уютны, хоть и взяточники. Да я с наслаждением пожил бы в их обществе! И сам Гоголь их любил, хоть и “обличал”. Писатель же он был, конечно, несравненный» [168] Алданов - Тэффи, 21 марта 1952 г. Цит. по публикации: «Приблизиться к русскому идеалу искусства.» С. 158. .

Во фрагментах «Из записной тетради» (1930) Алданов называет «Мертвые души» «изумительной книгой», говорит, что тот не имел предшественников, что «он не похож ни на кого». Даже худшее в творчестве писателя обладает поразительной силой притяжения: Гоголь не реалист, а мастер гротеска, «вся плохая часть русской литературы вышла из нескольких неудачных страниц Гоголя», - это «является высшей ему похвалой» [169] Алданов М.А. Из записной тетради [Современные записки, Париж, 1930, № 44] // Алданов М.А. Собр. соч.: В 6 кн. М., 1996. Кн. 6. С. 587. .

В романе «Самоубийство» (1956-1958) тоже встречаются аллюзии на гоголевскую поэму. Тонышев вскользь характеризует свою страсть к собирательству книг: «Помните у Гоголя обжору Петра Петровича Петуха. Каждый из нас на что-нибудь Петух, если можно так выразиться. Он на еду, я на книги» [170] Алданов М.А. Собр. соч.: В 6 т. М., 1991. Т. 6. С. 99. . Припоминание персонажа второго тома «Мертвых душ», так вдохновенно представившего поэзию пищи, имеет значение шутки. Еще один герой «Самоубийства», «грузинский социал-демократ», с фамилией на «швили», называя свое имя-отчество, представляется так: «Кита Ноевич... Пожалуйста, не сердитесь, если режу ваше русское ухо, и не смешивайте с гоголевским Кифой Мокиевичем...» [171] Там же. С. 361. . За жестковатым юморком кавказской речи скрываются черты товарища Джугашвили, видимо, читавшего в юности «Мертвые души». Но вряд ли указанный товарищ очарует читателя щегольством знания гоголевского текста. По своему складу он противоположен гоголевскому герою: «Кифа Мокиевич, человек нрава кроткого, проводивший жизнь халатным образом», существование которого «было обращено более в умозрительную сторону и занято... как он называл, философическим вопросом...» [172] Гоголь Н.В. Полн. собр. соч.: В 14 т. М.; Л., 1937-1952. Т. 6. С. 244. . Новый конспиративный псевдоним Иосифа Джугашвили - это, конечно, выдумка Алданова. Вспоминая Гоголя, нелегальный революционер обыгрывает свой любимый ход. Обычно он брал имена реально существовавших людей, а в алдановском романе в шутку допускает присвоение имени литературного персонажа: этакий остроумный добряк, «душка этот Кита», по словам одной героини.

Разные детали других гоголевских произведений обнаруживаются еще в нескольких текстах Алданова.

В романе «Начало конца» в одной из сцен речь идет о взаимоотношениях подпольного революционера Вислиценуса и советского дипломата Кангарова: «Случалось в беседах обмениваться и неприятностями, но обычно в форме дружеских советов, по самым лучшим партийным побуждениям, вроде как Гоголь, по самым любвеобильным побуждениям советовал Виельгорской не танцевать, ибо она кривобока» [173] Алданов М.А. Собр. соч.: В 6 кн. М., 1995. Кн. 4. С. 113. . В ином случае Вислиценус вспоминает разговор с Надей, продемонстрировавшей знание «Записок сумасшедшего» Гоголя:

«Я не мастерица писать письма. У Гоголя сказано: “письма пишут аптекари”». В другом эпизоде она вспоминает повесть «Вий»: «Он прелесть что за человек, командарм, хоть в больших количествах невыносим, как канчуки, по мнению гоголевских бурсаков...» [174] Там же. С. 252. . Начинающая писательница находится под сильным впечатлением гоголевского произведения, и это отражение отдаляет ее и от влюбленного Тамарина и от самого автора, для которого ассоциация ухаживаний благородного командарма с невыносимыми канчуками просто невозможна. Вислиценус читает гоголевский «Рим» и, подумывая о возможном отдыхе, наслаждается мечтами того же самого Петуха о рыбной ловле. В раздражении, что ему не удается окончить дни в согласии с собой, он прозревает и понимает напрасность революционных деяний: «Для чего научили весь мир никогда невиданному по беззастенчивости злу? Объявили, что все позволено... а свелось все дело к перемещению Чичикова и Кифы Мокиевича, только без органичности гоголевской жизни, без ее уюта и раздолья - некуда больше скакать тройке...» [175] Там же. С. 311. Отметим, что многие высказывания Вислиценуса будут использованы автором в письмах 1940-1950-х гг. Следовательно, в словах персонажа много авторской основы - самого Алданова.