Дмитрий Хаустов - Буковски. Меньше, чем ничто

Тематически фильм балансирует между балаганом и исповедью, последняя нам интереснее и важнее. То тут, то там проявляется то сокровенное, что было важнее всего для Буковски-художника: чувство отсутствия, умаление своего оголенного и несчастного Я. «Кто ты такой?» – спрашивает у Генри богачка-издательница. «Не знаю, кто я», – отвечает Чинаски. При приеме на работу секретарша зачитывает его резюме: «Родителей нет, религии нет, образования нет… Хорошо, что здесь не спрашивают про пол…» – «А может и его нет, но на всякий случай напишите, что мужской». В разговоре с барменом Джимом Генри жалуется: «Ну почему всегда обязательно быть кем-то? Вот я хочу думать только о том, кем я не хочу быть…» Чувство отсутствия – чем хуже, тем лучше – пленяет героя и в какой-то мере окрыляет его, по крайней мере мотивирует: «Я похож на протекшую раковину, и я чувствую эйфорию…» Он не любит называться собственным именем (а ведь и оно – псевдоним), он любит выдумывать себе разные имена, то совершенно вымышленные, то аллюзивные – к примеру, Билл Блейк. Той же богатой издательнице он говорит: «Любой может не пить, а вот быть пьянью – для этого нужен особый талант, для этого нужна дерзость…» Она иронически спрашивает: «Кем вы хотите стать, когда повзрослеете?» Он отвечает вполне предсказуемо: «Я не хочу быть никем…» Перед нами пьяная и пустующая оболочка, блуждающая по жестокому грязному городу в поисках… нет, не полноты, а напротив – еще большего опустошения!

Вообще же Буковски не повезло с кинематографом – не зря он его ненавидел. Как я уже упоминал, еще в 1981 году культовый и образцово плохой режиссер Марко Ферери снял фильм «История обыкновенного безумия» по рассказам Буковски, в главных ролях Бен Газзара и Орнелла Мути. И хотя этого сложно достичь, но перед нами кино хуже «Пьяни», причем сразу на пару голов. Газзара с его идиотской ухмылкой даже и не старается что-то сыграть, присутствуя в кадре как мебель, а вовсе не как центральный персонаж, на котором за полным отсутствием внятной сюжетной линии вроде бы должен держаться весь фильм, но хуже того, он – крутой , он властный и самоуверенный, каким Буковски никогда себя не выписывал, а для всяких крутых персонажей всегда запасал килотонны иронии и презрения. Тем более жалким выглядит то, что главный герой постоянно смотрится в зеркальце, как полоумная спитая принцесса, хотя эгоистическое самолюбование противоречит самой интенции оголенной и показательно фактичной литературы, которую создавал Буковски. В общем, не зря сам виновник торжества плевался от этого фильма (что не мешало ему хорошенько покутить в компании Ферери и Газзары).

Единственным относительно удачным фильмом про Буковски можно считать самый последний – «Фактотум» Бента Хамера 2005 года, в главных ролях Мэтт Дилон, Лили Тейлор и Мориса Томей. Это лента спокойная и ироничная – вероятно, режиссеру-скандинаву помог его северный, холодный и аскетический взгляд. Дилон смотрится куда убедительнее Рурка и тем более Газзары, тут он действительно аутентичный и выдержанный – отстраненный от мира, с ускользающим эго – Frozen Guy. Впрочем, и нового мало: сюжеты и ситуации всё те же самые, будто фильм про Буковски – это всегда один и тот же фильм, разве что с новыми лицами (виной тому, разумеется, миф о писателе-алкоголике, который по своему внутреннему содержанию и сам не блещет разнообразием).

В конечном итоге доведенный Буковски до зримого предела миф о пьяном писателе, неудачливом, но талантливом, деградировал в мире кино до одномерных поп-корн персонажей вроде карикатурного Хэнка Муди, сыгранного Дэвидом Духовны в популярном сериале Californication (выходил с 2007 года). В этом не очень значительном полотне масса отсылок к Буковски, но главная и худшая среди них – это сам персонаж, его тезка. В герое Духовны нет ничего, кроме предельно уплощенных шаблонов, собранных тут и там по произведениям нашего короля андерграунда. Буковски постоянно напивается – значит, Духовны вообще не отлипает от бутылки, при этом магическим образом ему гарантированы бодрость, хорошее настроение и внешность на миллион долларов; Буковски не пропускал ни одной юбки – значит, Духовны станет абсолютным половым гигантом, плейбоем и форменным эротическим мутантом, по острому выражению одного отечественного артиста; Буковски не мог напечататься – не будет печататься и Духовны, но только не потому, что ему не везет, а потому, что ему самому как-то лень что-нибудь ради этого сделать, хотя все вокруг готовы оторвать его с руками. Позиционируемый как комедия, сериал в чем-то даже пугает своей термоядерной пошлостью, тогда как смешного в инволюции от Буковски до какого-то блуждающего автоматического осеменителя мало, если, конечно, не считать таковым каскад шуток про мастурбацию с частотой пятнадцать на серию.

Чуточку позже другой сериал – Bored to Death с Джейсоном Шварцманом, 2009 год – попытался обыграть образ пьющего писателя-неудачника с другой стороны, превращая героя, напротив, в законченную размазню. С юмором, правда, здесь всё гораздо лучше, есть даже легкий налет иронического нуара вроде той же «Макулатуры», однако симптоматично само развитие образа: либо Буковски – альфа-самец без страха и упрека, либо он полный ноль, и третьего не дано.

Указанные сериалы не справляются с главным вопросом – тем, что и делает миф о Буковски таким притягательным: как синтезировать противоречия, чтобы их носитель при этом смотрелся живым, интересным и развивающимся человеком?

Возвращаясь к литературе, отметим, что кино для Буковски – скорее не проба себя в новом жанре, но только очередной повод заняться старым делом, то есть написать книгу. Этой книгой стал предпоследний его роман «Голливуд», вышедший в 1989 году И пусть роман, кажется, самый плохой у Буковски, очень усталый, ленивый и ненасыщенный (чувствуется здоровое питание и, конечно, Мехер Баба), в нем всё же есть некоторая жизнеутверждающая веселость. Ее обеспечивают, как обычно, разные и неизменно долбанутые персонажи, в которых на этот раз легко узнаются известные люди: Вернер Зергог и Джон-Люк Модар, одна из центральных фигур – Джон Пинчот (режиссер фильма «Пьянь» Барбе Шрёдер), самый забавный безумец романа – Франсуа Расин (совсем недавно скончавшийся актер Гарри Дин Стэнтон, такой же завзятый минималист, как Буковски, вечно приговаривавший: there is по self…), а кроме того Том Пелл (это Шон Пенн, как-то раз взявший у Буковски убойное интервью и одно время претендовавший на главную роль в «Пьяни») и его жена Рамона (то есть Мадонна), Джек Бледсоу (Микки Рурк) и Франсин Бауэрс (Фэй Данауэй), коллега по цеху Виктор Норман (Норман Мейлер) и даже Манц Леб, режиссер таких культовых фильмов, как «Человек-крыса» и «Голова-карандаш» (понятное дело, Дэвид Линч, дебют которого – «Голову-ластик» – Буковски оценил очень высоко).