Жером Пикон - Жанна Ланвен

Кроме сотрудников из главного ателье и филиалов, Жанну лично поздравляли ближайшие соратники и коллеги, например Жан Лебюскьер, он полностью посвятил себя делам Дома моды после закрытия La Gazette de Bon Ton : «Я в первую очередь думаю о моей Патронессе на все времена». Мастерицы, самая старшая из которых работала у нее уже двадцать восемь лет, в складчину преподнесли ей подарок – крест, украшенный бриллиантами, Жанна надела его 23 января на банкет в Palais d’Orsay . Меню было классическое, достойное и Корнюше, и Пуаре: закуски по-парижски, камбала в соусе Дюгреле [463] Адольф Дюгреле, великий французский кулинар XIX в., изобрел известный томатный соус с петрушкой, названный по его имени. 330 Жером Пикон , жареный цыпленок а-ля Palais d’Orsay , страсбургский паштет фуа-гра, салат, королевское мороженое, вафли, фруктовая корзинка, конфеты. Все это сопровождалось винами из Бордо, Медока и Грава, бургундским из Бона и шампанским «фраппе»; затем следовали кофе и ликеры.

В альбоме внушительных размеров, посвященном этому событию, который она всегда хранила в шкафу у себя в директорском кабинете, Жанна собрала все поздравления, присланные ей в конце 1925 года: нескольких тысяч почтовых открыток, писем и телеграмм от близких, соседей, партнеров, конурентов, старых знакомых и постоянных клиентов. Они встретили ее триумф с восхищением, уважением и нежностью, а она достойно приняла их поздравления, посылая в ответ благодарственные письма, часто написанные собственноручно, как показывают отметки на конвертах: «От.», «Ответил такой-то…» или «Ответила сама». В этой лавине поздравлений мы нашли только две маленькие странички от самых близких. Первая – страничка номера газетки Aux ecoutes [464] На слуху ( фр .). – Прим. пер. от 31 января 1926 года, где в нескольких строчках, написанных для рубрики «Вокруг света», сообщается, что, «находясь на пароходе, направляющемся в Нью-Йорк, граф и графиня Жан де Полиньяк с радостью узнали, что их мать и теща, мадам Жанна Ланвен, только что получила орден Почетного легиона». Другая написана от руки 30 декабря 1925 года. Это письмо от матери Жанны – стандартные поздравления, словно потрескивающие звуки со старой пластинки, напоминали о тех временах, когда миллионерша была еще маленькой ученицей, о детстве, которого у нее было так мало:

«Дорогая Жанна!

Мои искренние поздравления. Это тебе хороший подарок, а главное – заслуженный! Желаю тебе в Новом году счастья и здоровья. Прошу от моего имени поздравить всех и пожелать всего наилучшего и много счастья в наступающем году. Мне тяжело писать, поэтому и прошу, обними за меня крепко Мари Луиз Марианну, всех, кто мне дорог. Твоя мать целует свою дорогую дочь и очень рада ее удаче. На этом все, разве что повторю: я вас всех обнимаю от всего сердца.

Неудивительно, что Софи-Бланш, несмотря на цветущее здоровье, не присутствовала на церемонии вручения ордена своей дочери, и эта маленькая ложь была необходима, чтобы оправдаться. После смерти в ее бумагах нашли рукопись речи, которую произнес Жан Лабюскьер в тот день, с посвящением: «Мадам Софи-Бланш Ланвен – моя скромная история великой жизни, с уважением Ж.Л.». Здесь он играет схожестью собственных инициалов и начальных букв имени своей начальницы. В конце четырех страниц идет очевидно хорошо продуманный текст, тем не менее смысл его совершенно прозрачен, и в нем – суть отношений между двумя этими женщинами:

«Очень жаль, что на этом празднике не смогла побывать старенькая мама, почтенный возраст которой не позволил приехать. Но сегодня, как и в печальные дни прошлого, она ждет вашего возвращения. Дорогая дочь когда-то послушно приносила в дом свои двадцать пять франков – жалованье мидинетки, теперь осветила его лучами своей славы» [466] Jean Labusquiere . Op. cit. 332 Жером Пикон .

Как это уже было в прошлом, близкие друзья и коллеги окружил Жанну бульшим вниманием, теплотой и участием, чем ее родственники. В ответ она по-другому стала распределять доходы и приоткрыла доступ к своему состоянию. Страсть к приобретению земли и недвижимости разгорелась в ней с большей силою, она снова начала покупать собственность и строить дома. Жанна уверенно заключала весьма выгодные сделки и на волне невероятного экономического всплеска продолжала сотрудничество с некоторыми из тех, кто вместе с ней блистал на выставке 1925 года.

Репутация диктовала ей соблюдать высокий уровень качества и цены во всем. Это касалось и отделки загородных вилл, и даже марок машин. Она следила за всеми новинками, которые придумывали современники, ни одно достижение искусства и прогресса не оставалось незамеченным. Несмотря на всю свою скромность и бережливость, она заказывала для себя или близких такие вещи, мебель или дома, которые удивляли тех, кто знал ее сдержанный характер. Теперь она не хранила свои приобретения в тайне, наоборот, старалась, чтобы имя или хотя бы инициалы счастливой владелицы всех этих прекрасных вилл и предметов быта стали знаком качества.

Такая двойственность или, точнее, такая сложность характера уникальна. Этого не увидеть, например, у Жака Дусе, его Дом моды и частный особняк, наполненный шедеврами искусства, всегда были двумя совершенно разными мирами. Дусе не рассчитывал, что траты на роскошную обстановку принесут ему какую-либо профессиональную выгоду или создадут ему репутацию человека со вкусом. Несмотря на умение удачно покупать и продавать произведения искусства, изысканные коллекции помогали ему избегать образа коммерсанта, вызывавшего у него ужас. Жанна же, напротив, стремилась к тому, чтобы ее личный вкус совпадал с профессиональными предпочтениями, и не чуралась использовать в коммерческих целях то, что сама любила, что окружало ее в повседневной жизни. Пример отношений с Рато – хорошая тому иллюстрация. Отчеты о строительстве в Ле Везине в 1925 году вскоре стали публиковаться с подробными описаниями для профессионалов.

С конца войны интерес к Ле Везине возвращается. Трудно было найти другое такое место так близко от Парижа с огромными поместьями, окруженными зеленью, стоящие достаточно далеко друг от друга, чтобы их владельцы могли спокойно устраивать модные празднества и шумные вечеринки с оркестрами, танцами, угощениями и прогулками, которые часто затягивались до рассвета. Только это могло развлечь выживших в недавнем апокалипсисе. Старинные виллы были вновь заселены и обустроены с комфортом; появлялись все новые и новые. Вплоть до 1930-х годов артисты мюзик-холлов, актеры кино и театра покупали здесь дома: некоторые приезжали отдыхать, другие оставались жить, как, например, Сюзи Прим [467] П р и м, Сюзи (1895–1991) – французская актриса и сценарист, снималась как в немом, так и звуковом кино. или Жозефина Бейкер [468] Б е й к е р, Жозефина (наст. имя Фрида Жозефина Макдональд) (1906–1975) – американо-французская танцовщица, певица и актриса. , которая одевалась у Жанны Ланвен, Макс Дерли [469] Д е р л и, Макс (наст. имя Люсьен Поль Мари-Жозеф Роллан) (1874–1943) – французский актер театра и кино. , Марта Эггерт [470] Э г г е р т, Марта (1912–2013) – венгерская и американская певица оперетты и киноактриса. Специально для нее писали свои произведения Оскар Штраус, Пол Абрахам, Франц Легар, Фриц Крейслер, Роберт Штольц и др. , Ян Кепура [471] К е п у р а, Ян (1902–1966) – польский певец, лирико-драматический тенор. [472] Georges Poisson . La Curieuse Histoire du Vesinet, Ville du Vesinet, 1975. .