Жером Пикон - Жанна Ланвен

Поэтому я просто подробно объясняю, какой хотела бы видеть новую модель. Пока она рисует, я делаю замечания, вношу поправки, пока рисунок не получается таким, как я хочу. Потом его забирает первая мастерица и использует как шаблон для выкройки, драпирует манекен и показывает мне, что получилось. Я опять немного исправляю, что-то меняю, что-то дополняю. Когда все готово, по этому шаблону делаются несколько моделей» [483] Gisele de Biezville et Merry Bromberger. La lady de la couture, 15 novembre 1938, Paris, Patrimoine Lanvin. 347ЖАННА ЛАНВЕН .

На самом деле многое говорит о том, что Жанна не следила за процессом так уж пристально, многие модели она видела либо на стадии примерки на манекене, либо непосредственно перед показом. Например, в альбоме с пометкой «Коллекция 1933» рисунки довольно простых зимних платьев и комплектов, поступивших в продажу в середине лета, указаны себестоимость, цены в салоне и число проданных экземпляров с датой.

Последнее слово кутюрье о них – всего лишь несколько слов на полях – заставляет предположить, что она увидела окончательный вариант этих моделей уже непосредственно перед продажей. «Рандеву» – костюм из юбки и жакета из узорчатого льна коричневого цвета продавался по цене 1200 франков при себестоимости в 460 франков. После того как было продано шесть таких моделей, последовало замечание хозяйки: «Обзор закончен. Хорошая находка». «Дьябло», льняному комплекту из трех частей повезло меньше: «Обзор закончен.

Средняя модель». Цена продажи в 1000 франков при себестоимости в 370 франков, продана одна модель 30 сентября, потом еще три в октябре. «Бридж» – платье из черных кружев ценой в 1350 франков при себестоимости в 575 франков: продано две модели 30 сентября.

Страницу пересекает толстая синяя черта и слова «Просмотрено.

Слабо. Законченная модель» Это означало, что Жанна решила убрать модель «Бридж» из коллекции с конца сентября по конец октября и прекратить ее производство. Не такая дорогая модель «Зеленый диск», себестоимостью всего 300 франков, продавалась за 800.

К 31 октября эту модель заказали уже 18 раз, однако потом ее ни разу не повторяли [484] Беседа автора с мадемуазель Эльвирой, манекенщицей, 2 апреля 2001 года. .

Контроль хозяйки над ателье, естественно, не мог быть таким жестким, как над магазинами, просто по причине большего количества работавших там людей. У нее существовала та же профессиональная иерархия, как и в других домах, ответственность за каждое ателье лежала на старших мастерицах, которые следили за работой других и отчитывались перед начальством. Но среди мастериц, занимавших начальственное положение, как и среди их подчиненных устанавливались более тонкие отношения.

Регистрационные журналы за 1935, 1936 и 1939 годы, единственные кажется, сохранившиеся, позволяют узнать часы работы и зарплаты в ателье [485] Париж, Наследие Ланвен: листы из этого реестра были использованы для «образцов с бисером» 1935 г. 348 Жером Пикон . Служебные обязанности были довольно гибкими, все мастерицы, даже уже долго работавшие, все время меняли род деятельности, в зависимости от сезона или по требованию ситуации, иногда совмещая несколько функций.

Ивонна Пти, Фернанда Фротье, Леони Гизье, Жанна Лебран, Мари Пюто, Полетт Бертье, Маргерит Шалая, Мари Бодуэн, Жермена Туко, Марселль Деспре, Янина Боссьер, Раймонда Лашени, Мелина Крие, Фернанда Конь, Мадлен Филатр, Жанна Осваль, Ивонна Гине, Элен Лемер, Леонтина Арбле, Леонтина Эно, Тереза Колиньон, Раймонда Бюссой, Сюзанна Герито…

Каждый день устанавливались рабочие часы для каждой, что могло составлять от трех до пятнадцати часов в сутки. В конце недели количество рабочих часов суммировалось, на основе этого результата высчитывалась зарплата. В 1935 году в среднем каждая мастерица работала по 60 часов в неделю, после 1936-го – по 55.

Жанна хотела, чтобы каждый сотрудник оценивался по качеству и сложности исполняемой работы, и стремилась выплачивать зарплату сразу же после исполнения заказа. Сотрудники, находившиеся на одном уровне профессиональной иерархии и исполнявшие одинаковые задания, тоже делились на несколько категорий с определенным уровнем заработной платы. Любая сотрудница имела возможность каждую неделю переходить из одной категории в другую, в более высокую или низкую. Скорее всего, изменения в категориях регулировались старшей по ателье или лучшими работницами для повышения мотивации.

Жанна старалась придерживаться точного соотношения между рабочими заданиями каждого из сотрудников и его зарплатой.

Можно предположить, что существовали и другие различия в зарплатах работниц, которые зависели, например, от специфики работы ателье и квалификации сотрудников. Работа по вышивке предполагала совмещение как простой исполнительской работы, так и творческой. Первейшей задачей вышивальщиц было исполнять индивидуальные заказы по моделям из последней коллекции, расшивая их бисером или позументом. Заказ исполнялся быстро, чтобы не задерживать покупку клиенту: это в среднем занимало от нескольких дней до нескольких недель, поэтому вышивальщиц в ателье работало много. Кроме исполнения новых заказов, в их обязанности входила починка и обновление одежды, купленной в салонах Дома Ланвен. Такие случаи были не редкостью, особенно страдала отделка бисером. Для Дома моды было вопросом репутации исполнять такие работы как можно быстрее.

В задачи ателье вышивки входило, если позволял график, еще и создание новых мотивов и орнаментов для коллекций следующего года. Мастерицы наносили контуры узора: арабески, розовые бутоны, цветочные лепестки на кусочки тюля, льна или бархата, которые отсылались для рассмотрения в дирекцию.

К кусочкам прикреплялась карточка, где писали имя старшей по ателье и кто придумал узор: «Камилла», «мадам Мэри» или «Рене». В середине 1920-х годов Дому Ланвен принадлежало три ателье по вышивке и отделке. Фрагменты назывались «бисерными образцами» и складывались в архив, их прикалывали булавками на жесткие листы специальных альбомов с пометкой о том, использовали их в коллекции или нет.

Жанна пристально следила за элементами вышивки и бисерной отделки своих моделей. По вечерам, вернувшись на улицу Барбе-де-Жуи, она иногда проводила целые часы, склонившись над вышиванием. Ее знания и умения в этой области превосходили средний уровень страстного любителя, приближаясь к искусству мастера. Эту сторону своего дела она знала лучше всего.

Основные «образцы» вышивки и отделки, очевидно, были придуманы самой хозяйкой, опиравшейся на опыт и материалы, собранные в библиотеке: книги и альбомы, посвященные вышивке и отделке; эстампы, каталоги старинных украшений, не говоря уже о рисунках, открытках, дизайнерских схемах и эскизах – всего, что хранилось в ее коллекции тканей и отделки.