Сергей Токарев - Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. XIX - начало XX в.

Пчеловоды в этот день вытаскивали ульи наружу, так как считалось, что вредные насекомые боятся пчел. Рыболовы в день св. Алексея строго постились, чтобы получать в течение года хороший улов, для этого же некоторые из них ловили рыбку и съедали ее живьем. Чтобы избавиться от нашествий вредителей, повсеместно в алексеев день окуривали людей, дома, сады и огороды. Для охраны садов от вредителей в них зажигали костры из соломы и старых листьев. В некоторых местах в этот день хозяйки обмазывали фруктовые деревья тестом, а хозяева шли за ними следом и окуривали. {895} 895 Marian Sim. Fl . Ibid., t. II, p. 201–210; Vrabie Gheorghe . Op. cit., p. 189.

Большим праздником считалось благовещение (Bunavestire, Blagoveştenie — 25 марта). Большинство румын Буковины полагали, что этот праздник столь же большой, как и пасха. Считалось большим грехом работать в этот день. В день благовещения птицу не сажали на яйца, не спаривали скот, так как, по народным понятиям, от этого могли родиться чудовища. Большим грехом считалось поссориться с кем-нибудь.

Существует много примет об урожае, связанных с погодой в благовещение. Пастухи в этот день собирались около села и, вооружившись топорами или языками от льномялок, «окончательно изгоняли зиму», чтобы скорее зазеленели травы. Впервые выгоняли скот на пастбища около села и, чтобы скорее пришло весеннее тепло, пили воду с листьев лопуха, окуривали дома, зажигали костры из старых фруктовых деревьев, «чтобы остальные родили лучше». В Трансильвании хозяин шел в сад и замахивался топором на дерево, которое стало хуже плодоносить, говоря при этом: «Если не родишь, я тебя срублю!»

По повериям большинства румын, именно в день благовещения «развязываются птичьи языки», и они начинают петь. Первое птичье пение нужно было встретить, имея в кармане хоть немного денег, иначе весь год будешь ходить голодным, сердитым и неимущим. Существовало поверье, что нехорошо впервые увидеть одинокую ласточку — весь год будешь одиноким. В день благовещения, хотя он и приходится на великий пост, предписывалось приготовить и съесть рыбное блюдо, чтобы весь год быть здоровым. {896} 896 Vrabie Gheorghe . Op. cit., p. 231–236.

Последняя суббота накануне вербного воскресенья называется лазарской субботой (Sîmbăta lui Lazar). Женщины пекли различные печения, особенно слоеные пироги. Их раздавали бедным в качестве поманы. В лазарскую субботу работать не грешно, нехорошо было только прясть, «чтобы не ослепли мертвые, стоящие в этот день у врат рая». Женщины уходили в лес и собирали там особую траву, которую давали коровам, «чтобы получить от них больше молока». Девушки субботним вечером гадали о суженом, а днем сажали цветы. Никаких других посевов в вербную неделю не делали. В Мунтении в лазарскую субботу церковь устраивала детские процессии. В некоторых районах этой области дети ходили из дома в дом, распевая монотонную песню о смерти бедного Лазаря. Обычай этот и называется Лазэрэл или Лэзэрикэ , а само действие — хождением с Лазарицей или невестой. Одна из маленьких девочек надевала на себя наряд невесты (белое платье с блестками, на голове — померанцевые цветы с тонкой фатой или вышитым платком). Остальные участники были в обыденной одежде. Их принимали в домах, где они разыгрывали представления, активным, но безмолвным участником которых была сама Лэзэрицэ, а остальные сопровождали ее действия пением. За это детей одаривали яйцами и мелкими деньгами.

Стол с обрядовой пищей и ритуальный огонь

Примечательно, что лазарская суббота отмечалась преимущественно в Мунтении, т. е. в области, непосредственно граничащей с Болгарией. На юге Мунтении сравнительно компактной массой живет и болгарское население. Празднование лазарской субботы у болгар широко распространено, возможно, что румынское население этой области восприняло этот обычай от болгар.

Повсеместно праздновали вербное воскресенье (Duminica florilor, буквально — цветочное воскресенье). Освящали в церкви ветки вербы, приносили туда много цветов. Однако в дом освященные ветки не вносили, чтобы кто-нибудь в нем не умер. Обычно их закрепляли снаружи над дверью или под стрехой крыши. Почки с этих веток в течение года употребляли как лекарство от многих болезней; их клали на ульи в надежде получить больше меда, разбрасывали в саду и огороде, «чтобы вредители не погубили урожай», и т. д. По народным представлениям, освященные вербные ветки служили также защитой от града, бури, грома и молний. Во время большой грозы или бурана их бросали в огонь, полагая, что дым от них отгоняет беду. Считали, что такая ветка помогает и при продаже скота. Стоило ею ударить перед уходом на базар то животное, которое хочешь продать, и «от покупателей не будет отбоя». {897} 897 Ibid., p. 237–266.

В канун вербного воскресенья с могилы молодой девушки крали нити погребального знамени, которые вместе с ветками базилики бросали в воду и кипятили. В вербное воскресенье этой водой девушки мыли голову, чтобы волосы были густыми и блестящими, как бахрома у знамени, а от запаха базилики — захмелели бы парни. Так же, как и на благовещение, в этот день к столу повсеместно подавали рыбное блюдо.

Последняя седьмая неделя поста, непосредственно предшествующая пасхе, называется страстной неделей (săptămâna patimelor). В этой неделе следует особо отметить великий четверг — жоймареле, жой-маре, жой патимелор, жой негру, жоймэрикэ (joimarele, joi-mare, joi patimelor, joi negru, joimărică). К этому четвергу женщины и девушки должны были спрясть всю заготовленную шерсть и коноплю и сшить себе праздничные рубахи. Ту, которая не успела этого сделать, строго накажет Жоймэрикэ, представлявшаяся народу в виде грозного существа женского пола. С этим же днем были связаны и определенные гадания.

Согласно народным представлениям, души умерших каждый год в страстной четверг возвращались в свои дома и оставались там до кануна троицы, когда уходили обратно в могилы. Некоторые считали, что души мертвых находились в сенях за дверью или в кладовке, и все это время особенно тщательно убирали эти места и расстилали там белое полотно. Другие полагали, что души сидели на стрехе крыши или в других местах. Чтобы они не замерзли, утром и вечером в четверг во дворе или в особом месте перед ним разводили костер и ставили там зажженную свечу. Огонь чаще всего разводили из орехового дерева, которое накануне в лесу выдирали из земли руками. До зажжения костра дерево нельзя было опускать на землю, поэтому его чаще всего хранили на заборе. Около зажженного огня ставили скамьи, покрытые домашними ковриками, окуривали их и лили около них на землю воду. Коврики клали и прямо на землю у огня. По народным представлениям, здесь собирались души умерших, отогревались и пили воду. В память об умерших пекли специальные хлебцы: лепешку с зубчиками по краям, называемую «хлебом забытых» (pănea uitaţilor), или в форме лопаты — «забытая» (uitata). Количество хлебцев соответствовало числу умерших в семье. Их отдавали тому, кто вставал раньше всех и зажигал огонь, или же ребенку (мальчику), и они их тут же съедали.