О Дмитриева - Энциклопедия обрядов и обычаев

Петров день — конец Петровского поста, который идет, по церковному календарю, вслед за Троицей, начинается в Первый понедельник после Духова дня и кончается 11 июля — накануне дня апостолов Петра и Павла. Говорили: Петров пост — бабий копеж (копление, сбережение. — Прим. сост.) — полагается в эту пору копить масло, яйца, творог и молоко. По поверью, этот пост бабы выпросили у бога, чтобы можно было скопить масло. Спасовка — лакомка, а петровка — голодовка. Голодным Петровский пост считали, потому что нет еще ни овощей, ни грибов, а соленые уже подошли к концу. В Петров день кумы дарили крестникам пшеничные пироги. Сваты со стороны жены угощали сватов жениха ужином, а тещи на второй год бракосочетания приносили зятьям печеный сыр.

«Накануне Петрова дня по селам возня, по деревням суетня. Конец Петровке-голодовке — моленого барашка в лоб! (Моленый или обреченный баран — обыкновенно назначается на петровскую братчину. — Прим. сост.) Давай, бабы, творогу, сметаны, простокваши, топленого молока!.. Жарь, пеки, да вари, пойдет у нас пир на весь божий мир!.. Пост провалил, до зеленого покосу напразднуемся… Не жалей на брагу хлеба, солоду — зажелтели поля, колосья клонятся, нового богатья недолго ждать. (Новый хлеб; по В. И. Далю — животы, имение, имущество, достаток. — Прим. сост.) Таков на Петров день бабам дается приказ от отцов да от свекров, и накануне праздника зачинается вкруг печей возня-суетня. Дела по горло, а иной хозяюшке — вдвое того: есть зять молодой — готовь ему, теща, петровский сыр, есть детки богоданные — пеки тоболки (пресные пироги с творогом. — Прим. авт.), неси их крестникам на розговенье, отплачивай за пряники, что приносили тебе на поклон в прощено воскресенье вечером». (П. И. Мельников/ Андрей Печерский/ «В лесах»).

В Москве в понедельник Петрова поста ходили на Наливки, где происходило народное гулянье, которого особо ждали представительницы прекрасного пола. Именно в Петровки (еще в боярские времена) им дозволялось, наконец, покинуть терема, откуда они выходили только в церковь, да изредка в гости к родным, и вдоволь повеселиться — гулять вместе со всеми, водить хороводы, качаться на качелях и пользоваться всякими иными забавами. (Особенно этому изумлялись иностранцы; описывая русский быт, они сочувствовали затворничеству женщин).

А в деревнях устраивалась веселая братчина. Ставились широкие столы, раскладывались угощенья: жареная баранина, пироги с начинкой из бараньего сердца, почек, мозгов, языка и пр., ватрушки. Подавалось купленное на общие деньги вино, с которого братчина и начиналась. Каждый пьющий приговаривал: «Батюшка Петр-Павел! Заткни в небе дыру, заткни тучи-облака, не лей дождем! Подай, господи, зеленый покос убрать подобру-поздорову!».

Существовало предание, будто в этот праздник каждый год выбегал олень из лесу и сам давался людям на разговенье, и народ, принимая его за Божий дар, закалывал и приготовлял себе обед. Когда олень перестал приходить, то вместо него стали убивать быка или барана. Петров день — проводы весны, торжественное и немного печальное прощание с ней. По селам с песнями носят Весну, т. е. куклу из соломы, а затем бросают ее в реку. Происходит и нечто похожее на ночной маскарад, во время которого молодые парни совсем закрывали лица, а девушки — наполовину.

Петры-и-Павлы считаются праздником рыбаков, поскольку апостол Петр (рыбак по промыслу) известен как покровитель рыболовства. Ему молились и служили обедню рыбаки. Существовал и обычай ежегодно собирать на «мирскую свечу», которая ставится в храме к иконе Петра.

Имена Петра и Павла носит ставшая символом Петербурга Петропавловская крепость и Петропавловский собор, который являлся усыпальницей российских императоров, начиная с Петра I, и членов царской семьи, умерших до 1917 г., а отныне — почивших и в наши дни.

В настоящее время в Санкт-Петербурге действует церковь св. Петра и Павла в Шуваловском парке (2-е Парголово) и святых Петра и Павла в Лахте (Лахтинский пр., 100). В Москве: церкви Петра и Павла в Лефортово (Солдатская ул., 4), в Ясенево (Новоясеневский пр., 42), у Яузских ворот (Петропавловский п., 4/6).

Обычно в этот день в небе раздаются громовые раскаты. «Илья-пророк едет», — говорили в старые времена, с опаской поглядывая на небо.

Пророк Илья — один из важнейших библейских пророков, занимает прочное место в пантеоне православных святых. Его почитают наравне с Николаем Угодником и Святым Георгием, но и боятся, пожалуй, более всех других обитателей небес.

Св. Илья перенял многие черты языческого Перуна-громовержца, держателя молний, возможно, еще более древнего бога славян Велеса или Волоса — покровителя скота и бога «небесных стад» облаков. У древних германцев был аналогичный Перуну бог грома Top — рыжебородый великан, вооруженный железным молотом, покровитель хлебопашцев. Илья — святой грозный, карающий, но, в то же время, щедрый и наделяющий. В его ведении и самые страшные, и самые благодатные силы природы — гром, молнии и дожди, от него зависит плодородие земли. Илья развозит по небу воду для святых, а если расплещет, то она обращается в дождь. Гром же происходит от стука его небесной колесницы по небесной мостовой, молнии — стрелы, которыми он поражает нечистую силу. Последняя, отчаянно сопротивляясь, превращалась в различных зверей — лисиц, черных кошек, собак (неповинных домашних животных в этот день в дом не пускают), волков (в этот день открывались волчьи норы). А некоторые представители нечисти — вероятно, от бессильной злобы и страха перед грядущей карой — гадили человеку из последних сил. Так, неделя перед праздником Ильи-пророка считалась еще более опасной для купанья, чем русальная. Водяной в это время ищет себе жертв, и только самый отчаянный решится купаться в ильинскую неделю!

К св. Илье относятся с уважением и боязнью, с оттенком подобострастия. Этот святой, по народному восприятию, чрезмерно строго подходит к соблюдению всех религиозных заветов. В этот день стараются ни в чем не согрешить. А чтобы не прогневить грозного пророка (безгрешных, увы, немного), избегают выходить в поле, носить и убирать сено. (Впрочем, сенокос пытались к Ильину дню завершить, поскольку обычно после 2-го августа начиналась пора дождей).

Боялись не только грозы, но и змей, которым в этот день дана воля (по некоторым сведениям, бог Велес был еще и повелителем змей). А чтобы защититься от молний, прибегали к методам, предписанным народной традицией: «А грозы, и правда, куда как часто в старину сбирались. Да и грозы-то великие. Как, бывалыча, дело после обеда, так и почнет орать иволга, и пойдут из-за саду тучки… потемнеет в доме, зашуршит бурьян да глухая крапива, попрячутся индюшки с индюшатами под балкон… А они, батюшка, вздыхают, крестятся, лезут свечку восковую у образов зажигать, полотенце заветное с покойника прадедушки вешать, — боялась я того полотенца до смерти! — али ножницы за окошко выкидывают. Это уж первое дело-с, ножницы-то: очень хорошо против грозы…» (И. Бунин. «Суходол»).