Раиса Галушко - Драматургия буржуазного телевидения

В телевизионном шпионском детективе начало новой тенденции было положено американской серией «Человек из ЮНКЛИ» (1964). В ней вражеские силы предстают в облике демонического союза под названием ТРАШ. Члены этой организации, разбросанные повсюду, стремятся путем диверсий, политических убийств и прочих террористических актов установить свое господство во всем мире. Им противостоит другая организация — ЮНКЛИ (сокращение от «Объединенный комитет по соблюдению закона»), в которую в отличие от ТРАШа входят главным образом американцы (впрочем, у главных героев подчеркнуто неамериканские имена — Наполеон Соло и Илья Курякин).

Пример «Человека из ЮНКЛИ» оказался заразительным. Вслед за этой серией через год появляются «Девушка из ЮНКЛИ», затем «Сын человека и девушки из ЮНКЛИ», где в борьбу с происками ТРАШа вступают уже родственники и потомки героев серии-основоположницы.

Интересно сопоставить фигуру политического теледетектива, созданную по образцу Джеймса Бонда, с его старшими собратьями — частным сыщиком и полицейским инспектором.

Что касается внешнего облика, то здесь, безусловно, преобладающее влияние оказал стереотип частного сыщика: герой шпионских серий всегда красив, хорошо сложен, обладает прекрасной спортивной формой и завидной физической силой, а также ловкостью и находчивостью. Если же говорить о роли, которая ему предписана, то тут у него больше общего с полицейским. Оба состоят на государственной службе и выполняют свой официальный, а не только профессиональный долг. Правда, у героя политического детектива диапазон возможностей гораздо шире: в обязанности полицейского входит расследовать и предотвратить убийства, потомкам Джеймса Бонда дано официальное право убивать. И пользуются они им широко и умело.

Однако в определенной сфере герой политического детектива явно остается позади своих предшественников из числа частных сыщиков — в сфере интеллекта. Мы помним, что и среди них можно найти немало таких, чье главное орудие — пистолет и кулак. Однако «крутые» детективы соседствуют на экране с частными сыщиками, для которых разгадка тайны все-таки на первом месте. Для героя политического детектива никаких загадок не существует вообще, единственное, что он признает, — энергичное физическое действие как кратчайший путь к триумфальной победе. Полное отсутствие интеллектуального начала у героя шпионских серий «восполняется» обилием сцен жестокости и насилия, призванных вызвать у зрителя состояние эмоциональной встряски. По характеру воздействия на эмоции телепродукция подобного рода нередко оказывается ближе к фильму ужасов с его будоражащими нервы сценами, чем к классическому детективу.

Морализаторский элемент, все же не чуждый трактовке фигуры частного сыщика и полицейского, в политическом детективе утрачивается едва ли не полностью. Его герой в совершенстве владеет своим ремеслом — и только. И чем больше послужной список героя, чем больше подвигов он совершает на экране, тем очевиднее его опустошенность, цинизм, отсутствие каких бы то ни было, хотя бы декларативных, моральных принципов.

Поэтому в политическом детективе еще условнее, чем в других разновидностях жанра, грань между героем и преступником: они оказываются просто двумя противоборствующими силами, пытающимися любыми методами достичь победы.

Казалось бы, здесь нет ничего нового по сравнению с сериями о «крутых» детективах, действия которых также бывают равноценны поступкам их противников. Но герои этих серий — частные лица, делающие свой бизнес, что и побуждает их быть не слишком щепетильными в выборе средств. В политическом же детективе герой защищает интересы государства, на службе у которого находится, и все его поведение как бы символизирует официальную мораль данного общества. А основной моральный постулат шпионских серий — оправдание любых средств, используемых для защиты существующего строя. Другие критерии во внимание не принимаются, поэтому герой всегда прав. Такова вульгарная мифология политического детектива.

Одно из характерных ее воплощений — американская серия «Нужен вор» (1968). Герой серии Эль Мунди вершит спасательные операции в разных частях света, однако наиболее полюбившийся ему район — Южная Америка. Эль Мунди — специалист не только по раздобыванию секретных документов, совершению и предотвращению государственных переворотов, но и… по фамильным драгоценностям, а попросту — вор, испытывающий неодолимую тягу к ювелирным изделиям. Именно последнее обстоятельство привело его в тюрьму, где он отсиживал бы свой срок, если бы у ЦРУ в этот момент не провалились четыре самых лучших агента, фотографии которых попали в руки «той стороны». Спасти положение оказывается в состоянии только Эль Мунди. Его выпускают из тюрьмы, с тем чтобы он занял достойное место в рядах агентов ЦРУ. Так начинается серия «Нужен вор».

А вот образчик деятельности выдающегося агента ЦРУ. Ему приказано предотвратить опасность государственного переворота в некоей латиноамериканской стране. Выясняется, что один из главных заговорщиков — большой поклонник изобразительного искусства и владелец лучшей в стране коллекции картин. С немалыми сложностями Мунди покупает в Национальном музее уникальную картину и, вмонтировав подслушивающее устройство, перепродает ее коллекционеру. ЦРУ получает беспрепятственный доступ к секретной информации, а зритель — помимо всего прочего возможность взглянуть на эффектно снятые полотна выдающихся мастеров. Демонстрация этих полотен придает действию оттенок документальной достоверности и вместе с тем экзотичности — сочетание вообще свойственное «массовому искусству».

Хотя история самого Эля Мунди начинается с кражи драгоценностей, тем не менее возведенное в ранг государственной политики воровство инкриминируется «той стороне». Так, например, в одном из эпизодов серии некая иностранная держава пытается заполучить драгоценности княжества Монтефиори. ЦРУ посылает туда Эля Мунди, который, пройдя через множество драк и перестрелок, пресекает опасность похищения.

Если Бонд поражает зрителей хитроумными техническими приспособлениями, которые выручают его из самых трудных ситуаций, то «конек» Эля Мунди — ловкое перевоплощение. Чуть ли не в каждом эпизоде ему приходится принимать какой-то новый облик (черта, роднящая его с частными детективами) и вести опасную игру.

Для серии «Нужен вор» характерен такой тип композиции, когда завязкой является не наличие, а угроза преступления, которое необходимо предотвратить. Подобного рода композиционная схема ведет к ослаблению элемента расследования, а сюжет порой приобретает характер больше авантюрный, чем детективный. Таковы, по справедливому наблюдению Я. Маркулан, кинофильмы о Джеймсе Бонде.