Юлия Андреева - Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

Во время лекции вместо слов «химия и физика» профессор нередко произносил «химика и физия». А однажды, рассказывая о печальном случае в лаборатории, вместо того чтобы сказать: «Колба лопнула, и кусочек стекла попал в глаз», произнес: «Лопа колбнула, и кусочек глаза попал в стекло».

Когда профессор хотел сказать «Менделеев и Меньшуткин», он говорил «Мендельшуткин». Когда же он замечал, что опять попал впросак, то нервничал еще больше, и тогда его речь превращалась в невнятное бормотание «совсем не то», «я, то есть не я».

Каблуков дружил с братом Маршака Ильиным, много раз встречался и с Самуилом Яковлевичем. Когда же однажды ученому показали «Рассеянного», Каблуков, тотчас узнав себя, погрозил пальцем Ильину: «Ваш брат, конечно, метил в меня!».

Казалось бы, откуда у джинна, много лет просидевшего в бутылке, может быть хоть какой-то прототип? Тем не менее он есть. Абу Хафс Умар ибн аль-Хаттаб аль-Адавий (585, Мекка — 3 ноября 644, Медина) — второй Праведный халиф (634–644), выдающийся государственный деятель. Известен как Умар ибн аль-Хаттаб аль-Фарук и Омар I. Не исключено, что Лагин взял от него только звучное имя. В остальном биография не совпадает. Также остается загадкой уже то, что в книге Хоттабыча и его ворчливого брата (в жизни такого не было) заколдовал, посадил в бутылки и выбросил в море Сулейман ибн Дауд. Тут снова мы сталкиваемся с историческим лицом, правда, жившим немного в другое время. Дело в том, что Сулейман ибн Дауд — это арабский перевод имени легендарного царя Соломона, сына Давидова (965–928 до н. э.).

В Иерусалиме, за Яффскими воротами Старого города, расположена площадь имени Умара ибн аль-Хаттаба. Туда сейчас водят русских туристов, показывая им площадь знаменитого Старика Хоттабыча.

У главного героя романа Сани Григорьева совершенно официально существовал прототип, который знал о том, что по материалам его жизни или близко к тому будет написана книга, и дал на это свое согласие. Вот почему я пишу «официально». Этим прототипом был Самуил Яковлевич Клебанов, родившийся в 1910 г. в городе Орша. Увлечение авиацией началось в 13 лет, когда подросток впервые прочитал журнал «Вестник Воздушного флота», тогда же он вступает в пионерский отряд «Воздухофлот» и клеит свою первую модель самолета. Еще через 4 года поступает в планерную секцию, общественным инструктором которой являлся В. Чкалов, а руководителем О. Антонов (в то время никому не известный студент, а в будущем конструктор знаменитых «Анов»). В 1929 г. Самуил направляется на VI Всесоюзные состязания планеристов, по возвращении с которых ему присвоили звание пилота-планериста.

Далее последовала летная школа Осоавиахима, 3-я Объединенная школа пилотов и авиатехников ГВФ, аэродром «Балашов». С 1932 г. Клебанов работал в Ленинграде, в Северном управлении ГУ ГВФ «Аэрофлот», при этом продолжал заниматься планеризмом.

С 1935 г. служил в Нарьян-Маре, собственно с него и начиналась ненецкая авиация. В Нарьян-Маре было всего два пилота — В. Сущинский и С. Клебанов и два самолета У-2 — считай, персональная машина.

«Роста он был небольшого, выглядел как мальчишка, — писал в своих воспоминаниях журналист Г.П. Вокуев, во время знакомства с Клебановым ему самому было 11 лет. — Летчик, а никакой солидности. Его редко кто называл по имени, а по отчеству и тем паче. Просто Муля — уменьшительно-ласкательное от Самуила. А девушки, что и говорить, заглядывались на него, звали еще нежнее: Мулечка. Ему было 25 лет, а он бегал с нами наперегонки, азартно играл в лапту и до одури гонял мяч по полю».

Всего за один год В. Сущинский и С. Клебанов открыли 8 новых трасс, совершив 267 безаварийных полетов. За это время Клебанов налетал свыше 1436 часов, за что его наградили велосипедом и премией в 500 рублей. В 1936 г. отозван в Архангельск, в 1938 г. назначен старшим пилотом Архангельского аэропорта, находившегося в то время в поселке Кегостров, затем переведен в Ленинград — шеф-пилотом Северного управления Гражданского воздушного флота (ГВФ). Доподлинно известно, что в это время Клебанов знакомится с Кавериным. Их познакомил Лев Успенский.

«Писателю редко удается встретить своего героя в его вещественном воплощении, но первая же наша встреча показала мне, что его биография, его надежды, его скромность и мужество в полной мере укладываются в тот образ, каким я представлял себе в дальнейшем (во втором томе) моего героя Саню Григорьева… Он принадлежал к числу тех немногих людей, у которых слово никогда не опережает мысль» (В. Каверин. «О встрече со своим героем»).

С первых дней Великой Отечественной войны Клебанов в строю, сначала в звании младшего лейтенанта, командовал экипажем бомбардировщика 212-го дальнебомбардировочного авиаполка АДД. За первые три месяца войны совершил 23 боевых вылета, в том числе 8 ночных.

Три раза его сбивали над территорией противника, два раза он сажал горящую машину и возвращался в часть. 27 сентября 1941 г. клебановский экипаж нанес бомбовый удар по немецким бронетанковым частям севернее Полтавы, после чего подвергся атакам пары истребителей «Ме-109». Один «мессер» был сбит. Клебанов сумел перетянуть через линию фронта на горящем самолете и посадить его, спасая жизни тяжело раненых бортовых стрелков. За этот подвиг его наградили орденом Ленина.

14 ноября 1941 г. перед экипажами Самуила Клебанова, Николая Ковшикова и Николая Богданова поставили задачу: нанести бомбовый удар по крупному городу-порту Кенигсбергу. Экипаж Николая Ковшикова с этого задания не вернулся.

К апрелю 1942 г. С. Клебанов совершил уже более 60 боевых вылетов, награжден вторым орденом — Красного Знамени, назначен заместителем командира эскадрильи.

«…Я читал в „Известиях“ о том, что Вы летали бомбить Германию, и почувствовал настоящую гордость за то, что изобразил хоть небольшую частицу Вашей жизни в „Двух капитанах', — писал Каверин Клебанову 14 марта 1942 года. — От всей души поздравляю Вас с орденами — уже двумя — так быстро. Я не сомневаюсь в том, что Вы — настоящий человек и мужчина…».

Ночью с 15 на 16 апреля 1942 г. экипаж Клебанова занимался аэрофотосъемкой. Самолет не вернулся с задания. «Погиб экипаж Самуила Клебанова, — вспоминал Н. Богданов. — Обстоятельства его гибели я узнал от участников налета на Витебский аэродром… Клебанов бомбил аэродром одним из последних. Сбросив бомбы, его самолет снизился на малую высоту и стал расстреливать уцелевшие самолеты врага из пулеметов. Несколько машин вспыхнуло, а самолет Клебанова продолжал кружить над стоянками. Через некоторое время гитлеровцы пришли в себя и открыли огонь из всех калибров зенитной артиллерии. Одна из очередей малокалиберного зенитного орудия сразила самолет храбрецов, и они упали со своей горящей машиной прямо на летном поле аэродрома».