Кристофер Воглер - Путешествие писателя. Мифологические структуры в литературе и в кино

В 1970-е годы появились богатые спецэффектами фильмы Ирвина Аллена —«Приключение “Посейдона”» (The Poseidon Adventure, 1972), «Ад в поднебесье» (The Towering Inferno, 1974), в которых многие усмотрели низменное развлечение, взывающее не столько к духовному, сколько к телесному. С приходом поколения Спилберга и Лукаса, современных мастеров спецэффекта, кино получило еще больше возможностей для создания самых впечатляющих изображений.

На протяжении всей истории культуры мастера зрелищ использовали разнообразные средства для усиления физического воздействия на аудиторию, начиная с курения ладана при проведении древнегреческих ритуалов и кончая новейшими чудесами техники, такими как 3D, IMAX или кресла, вибрирующие в тот момент, когда на экране идет пулеметная стрельба. В Древнем Риме иллюзию присутствия богов создавали, распространяя ароматные пары и осыпая сцену или арену благоухающими цветочными лепестками. В 1950-е проводились эксперименты по созданию трехмерного изображения и передаче запахов, а режиссер Уильям Касл при демонстрации своей картины «Вибратор» (The Tingler, 1959) использовал уникальную технологию, названную «Percepto» [47]: в спинки кресел были вмонтированы вибрирующие устройства, которые срабатывали в наиболее ужасающие моменты, имитируя ощущения персонажей, в спинном мозге которых поселялось существо-паразит, давшее название фильму.

ТЕЛО КАК КРИТЕРИЙ ОЦЕНКИ

Объективно оценить свою или чужую работу не всегда легко. Порой бывает трудно сформулировать, что тебе не нравится в фильме, какие чувства он у тебя вызвал, чего ему не хватает. Иногда определить, насколько сюжет удался и в чем его недостатки, помогают вопросы: «Что я чувствовал? Были у меня вообще какие-либо физические ощущения, или же я воспринимал происходящее только умом? Становилось ли мне холодно? Поджимались ли пальцы на ногах от страха или восторга? Когда герою угрожала опасность, реагировала ли моя нервная система так, будто я сам стою на краю пропасти?» Если ответ отрицательный, то картине, вероятно, недостает эмоциональной напряженности.

Оценивать сюжеты будущих фильмов — моя профессия, и для меня очень важны ощущения, которые я испытываю при чтении сценария. Если он скучный, мое тело становится свинцовым, а каждая страница словно бы весит тысячу фунтов. Пробегая глазами по строчкам, я начинаю клевать носом. По опыту могу сказать, что сценарии, по которым впоследствии снимают хорошее кино, воздействуют на меня совершенно иначе: я просыпаюсь, все органы моего тела один за другим оживают, наполняются легкостью и радостью. Кровь активно приливает к мозговым центрам, отвечающим за удовольствие. Я испытываю «чистое наслаждение» по Аристотелю, которое заключается в выбросе эмоциональной и физической энергии благодаря катарсическому воздействию умело рассказанной истории.

Когда мы смотрим хороший фильм или читаем увлекательный роман, наше сознание приходит в состояние повышенной активности, что сказывается на генерировании мозговых волн, которые могут быть зафиксированы специальным оборудованием. Возможно, такой почти гипнотический эффект достигается вследствие изменения дыхательного ритма в сочетании с концентрацией внимания на изображаемых событиях.

Начав зарабатывать на жизнь критическим разбором сценариев, я вскоре обнаружил, что по сути анализирую реакции в органах моего тела. На протяжении всего дня наши эмоциональные и физические отклики на окружающий мир сопровождаются циркуляцией жидкостей в организме. Книги и фильмы воздействуют на нас так же, как и любые другие внешние раздражители: если мы испытываем страх или стресс, надпочечники выбрасывают в кровь адреналин, сердцебиение и дыхание учащаются. Если же мы шокированы тяжелым или пугающим зрелищем, наше тело блокирует некоторые процессы, ограничиваясь жизненно важными в конкретной экстренной ситуации.

Английское слово horror — «ужас» — уходит корнями к латинскому слову «ощетиниться», описывающему автоматическую реакцию тела на события, угрожающие нормальному порядку вещей. Когда человек чего-то боится, кожа на его руках ведет себя примерно так же, как при контакте с холодным воздухом: благодаря сокращению крошечных мускулов волоски приподнимаются. Некоторые ученые усматривают в этом явлении отголосок тех далеких времен, когда густая поросль на теле наших предков вставала дыбом, помогая казаться больше и опаснее перед лицом врагов, как это и сегодня происходит у животных.

Совет для тех, кто интересуется сенсорными экспериментами: резкая струя прохладного воздуха может заставить зрителей содрогнуться, особенно в соединении с другими эмоциональными и музыкальными эффектами. Холод способен внушить человеку замогильный ужас, а также благоговение, удивление и даже возвышенное чувство духовного возрождения.

Нервная дрожь, вызванная непроизвольным сокращением мышц тела, особенно рук и спины, не всегда связана со страхом. Религиозный трепет и психологическое озарение способны вызывать сладостное содрогание — знак небесной милости или одобрительный отклик тела на удачную мысль. Это явление, которое французы называют словом frisson, возникает в моем теле, когда я сосредоточенно работаю над каким-либо сценарием, особенно совместно с коллегами. Иногда кто-то из участников дискуссии высказывает идею, от которой у меня по коже пробегают мурашки. Мне кажется, будто по моему хребту прокатываются тысячи крошечных камешков, издавая шум, похожий на звучание рейнстика [48]— полой трубки, заполненной высушенными горошинами. Если кто-либо из присутствующих испытывает то же самое или нечто подобное, я понимаю это по видимой дрожи, пробегающей по телу человека. Порой волна таких вибраций накрывает едва ли не весь зал.

Я научился ценить подобные реакции своего организма, поскольку они помогают мне понять, что я имею дело с чем-то прекрасным и правильным. Иногда удачное решение творческой задачи вызывает отклик на всех уровнях моего существа. Организм подает легкие физические сигналы, свидетельствующие о том, что достигнут желаемый эмоциональный эффект, либо о том, что история становится более осмысленной, реалистичной или смешной. Вероятно, в нашу эмоциональную сферу встроена некая сетка, и, если произведение искусства совпадает с ней, тело радостно отзывается, позволяя энергии книги или фильма течь свободно, как если бы это был электрический ток. Сюжетные построения могут быть красивыми, или элегантными, как часто говорят математики или физики о решении своих задач. Возможно, мы чувствуем их гармонию с некой универсальной истиной, важной вселенской реальностью.

Истории воздействуют на разные уровни нашего организма, и существует иерархия, восходящий порядок развития эмоций, подобно тому, как это описано в индуистском учении о чакрах. Это своего рода невидимые, но оттого не менее реальные жизненные центры, в основном сосредоточенные вдоль позвоночника. Семь главных чакр выполняют функции удовлетворения различных потребностей — от низменных физических до возвышенных духовных. Слово «чакра» переводится как «кольцо» или «круг» и обозначает кольцеобразный энергетический центр, расположенный вблизи важного органа. Подобно цветкам лотоса, чакры могут быть открытыми или закрытыми в зависимости от нашего духовного состояния. Они образуют своеобразный график реального или потенциального роста человека: немногие поднимаются выше первых трех ступеней, отвечающих за стремление к выживанию, размножению и власти (все соответствующие центры находятся ниже пояса). Некоторые счастливцы поднимаются в своем развитии до чакры сердца и познают любовь. Кто-то добирается до горловой чакры самовыражения. В число таких людей попадают, в частности, писатели и художники. Особое духовное озарение открывает шестую чакру, расположенную в области «третьего глаза», благодаря чему человек может обрести дар ясновидения. И лишь у святых распускается седьмая, венечная, чакра, что свидетельствует о полной просветленности и исключительной божественной милости.