Александр Тягны-Рядно - Франция. Магический шестиугольник

В принципе, вся Франция, кроме самых крупных городов или международных центров, живет по одному и тому же гастрономическому расписанию: кофе с круассаном на завтрак до 10 утра, обед с 12 до 14, ужин с 19 до 21 часа (в Париже с 20 ч. и при желании до утра). Пытаться что-нибудь съесть в три часа дня бесполезно. В одном местечке, куда я добралась именно в три и выпрашивала хоть кусок хлеба, служители кафе смотрели на меня как на ненормальную и готовы были вызвать психиатра: «Есть в три часа дня? Вы в своем уме?». Потому в городах и местечках сугубо внутреннего французского пользования надо либо смириться с графиком, либо в них не останавливаться. И нигде во Франции ни водки с утра не нальют, хоть тресни, ни пива. Во Франции, потребляющей алкоголя на душу населения, кажется, больше всех других стран, алкоголик – явление редкое, равносильное бомжу и обществом отторгаемое. Пьют вино – за обедом и ужином все, включая подростков, некоторые любят на аперитив 25 г водки (в ресторанах это называется «порция») или стакан пива (250 г), на дижестив, после ужина – рюмку коньяка, коктейль, кальвадос.

Скульптор Антокольский писал в 1886 году: «Начался русский сезон. Несмотря на расстояние и невыгодный курс валютного обмена, здесь толпа русских; по всему городу они жужжат как пчелы на родном языке: радостно и грустно. Радостно слышать звучание родной речи, и грустно – думать, что мы не любим свое. Разве у нас в России нет уголков живописнее Биаррица? Почему же мы не в состоянии их обустроить?».

Когда я попала в Мимизан в 2005 году, я его не узнала. За двенадцать лет он преобразился так, что от прежней летней забегаловки и унылых бетонных многоэтажек и следа не осталось. Двигатель прогресса – туризм. Чем больше люди путешествуют (а они путешествуют все больше), тем больше им нужно места, а места они любят красивые и комфортные. И вот новый Мимизан – хоть и со временный город, но не хуже Биаррица. В 2005 году мы решили, в порядке «выпадения из страны», пожить в Осгоре (Hossegor). Мне это место когда-то понравилось своей тишиной, огромными парками, окружающими особняки и замки, просторами. И мы поселились в одном таком особняке с бассейном. Это во Франции теперь очень распространено: «комнаты для гостей». Здесь была молодая пара, управляющие хозяйством, и мы. Они подавали нам завтрак, напитки к бассейну, могли, если бы мы хотели, готовить нам и ужин, но мы предпочли ездить в ресторан. Удивительно, что стоит такое удовольствие дешевле отеля, а живешь по-королевски.

Дюна с большой буквы, целый Монблан песка, который может покорить каждый. Местечко называется Pyla-sur-mer.

За Осгором начинается страна басков. Здесь говорят с таким сильным акцентом, что иногда французы басков не понимают. Есть выражение «parler comme une vache espagnole», буквально – говорить как испанская корова, то есть плохо изъясняться на французском языке. Но это так называемая «народная этимология»: по созвучию слов в «корову» («vache») превратилось слово «баск», изначально выражение было: говорить как испанский баск. Меня поразило, когда радио в машине, на которой я путешествовала (а радио там ловится только по-баскски), запело на «тарабарском» для нашего слуха языке «Калинку-малинку». Первым моим впечатлением от Пиренеев было, что я попала в область дикой природы. Но во Франции совсем уж дикой природа не бывает. В горах скромными стрелками указаны направления, и после того, как ты облазил безлюдные, как казалось, склоны и проголодался, как раз на спуске встречает ресторан. Во Франции всё продумано: сохраняя иллюзию первозданности, создают и комфорт.

Главной достопримечательностью считается маяк высотой 73 метра. Считается, что если дойти по крутым ступенькам до самого верха, загадав желание, то оно исполнится.

Русские, поселившиеся во Франции после Октябрьской революции, выбрали Ниццу (на Серебряном берегу, в Мимизане, из известных людей поселился только генерал Деникин), а в XIX веке традиционным местом отдыха русской аристократии был Биарриц (теперь там поселился Василий Аксенов). Скульптор Антокольский писал в 1886 году: «Начался русский сезон. Несмотря на расстояние и невыгодный курс валютного обмена, здесь толпа русских; по всему городу они жужжат как пчелы на родном языке: радостно и грустно. Радостно слышать звучание родной речи, и грустно – думать, что мы не любим свое. Разве у нас в России нет уголков, живописнее Биаррица? Почему же мы не в состоянии их обустроить?». Вопросом этим сегодня уже никто не задается, поскольку ответ на него более или менее ясен, но интересно, что и в Биаррице валютный курс по-прежнему невыгодный, поскольку обменных пунктов всего два и они почти всегда закрыты.

Ля Рошель – старинный форт с кружевными домиками, будто повторяющими морскую пену

Биарриц – самый знаменитый курорт Серебряного берега, утопающий в розовых и голубых гортензиях. Сюда ездят лечиться в институт талассотерапии и водолечебницу, воздух здесь и морской, и горный одновременно, здесь есть русская православная церковь и синагога, а главной достопримечательностью считается маяк высотой 73 метра. Считается, что если дойти по крутым ступенькам до самого верха, загадав желание, то оно исполнится. У меня, надо сказать, было желание, и я карабкалась что есть сил, но дойти до самого верха так и не смогла. Желание не исполнилось. Есть и другой способ – молиться, глядя на скалу Богородицы. Однажды моряки, попавшие в шторм, летели на эту скалу к своей неминуемой гибели. Единственное, что им оставалось, – молиться Деве Марии, и – о чудо – молитва была услышана, и моряки спаслись. В благодарность они заказали величественную скульптуру Богородицы на вершине скалы. С тех пор она считается покровительницей города.

Поначалу Биарриц был рыбацким поселком, специализировавшимся на ловле китов, и от заброшенных «российских уголков» мало чем отличался. Но желание украсить свою жизнь и привлечь путешественников превратило Биарриц за пару десятков лет в процветающий курортный город. В Биаррице несколько выдающихся музеев, в одном из них, музее Моря, есть ресторан, где подают уникальный деликатес: морского котика. Чем только не кормят во Франции, а русские все твердят: «лягушатники», хотя лягушек в меню найдешь не чаще, чем морских котиков.