Искандер Мамедов - Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти

Леди Монтегю непосредственно встречалась с одной из фавориток (икбал) покойного султана Мустафы III и задала ей вопрос, правда ли, что если султан хочет провести ночь с какой-нибудь невольницей, он набрасывает на ее плечи платок. Икбал султана, сохранившая верность своему покойному «мужу», сообщила о недостоверности этих сведений 103.

Под большим вопросом находится достоверность сведений о гареме султана, изложенных в работах путешественников, купцов и других европейских авторов, посетивших Османскую империю в разных целях или состоявших на султанской службе в период со второй половины XV до конца XIX в. 104В своих произведениях эти авторы давали некоторые сведения о гареме султана. Причем к своим сведениям о гареме, полученным чаще всего из вторых рук, они прибавляли различные слухи, часто относившиеся к разным периодам в истории гарема.

В 1599 г. мастер по установке органа Томас Даллам привез в Стамбул орган, подаренный султану Мураду III королевой Англии, и в течение месяца устанавливал этот орган в гареме 105. Во время работ мастер заходил в гарем и увидел некоторые его помещения. По его словам, ему удалось увидеть там и нескольких женщин. Но Даллам заходил в гарем в сопровождении «черных» евнухов, и поэтому разглядеть этих женщин «как следует» он никак не мог. Он рассказывает, что как только он увидел женщин через полуоткрытую дверь, евнух незамедлительно приказал ему отвести взгляд 106.

Примерно через сто лет после Оттавиано Бона священнику Эдмунду Чисхоллу довелось побывать во внутренних покоях султанского дворца. Вместе с известным в османской столице купцом Джоном Филипсом благодаря своему знакомству с врачом, лечившим бостанджи-баши, английский священник сумел, правда, во время отсутствия султана и двора, увидеть некоторые помещения мужской половины султанского дворца 107.

Среди людей, посетивших внутренние покои султанского гарема, был и французский путешественник Обри де Лямотрей. Он в течение пятнадцати лет, с 1699 по 1714 г., жил в столице Османской империи и оттуда совершал путешествия в разные страны. Когда султан Ахмед III со своим гаремом уехал в Эдирне, Обри де Лямотрей в качестве помощника часовщика, приглашенного во дворец чинить часы в султанском гареме, побывал в некоторых комнатах гарема. Свои наблюдения о гареме он позже опубликовал в Лондоне 108.

Французский промышленник и купец Жан-Клод Флэша также в течение пятнадцати лет жил в Стамбуле и Измире (Смирна), пользуясь покровительством кызлар агасы хаджи Бешир-аги 109, который способствовал его назначению на должность безирган-баши. Жан-Клод Флэша поставлял во дворец султана разные товары, среди которых были многочисленные механические приспособления. Благодаря таким механическим безделушкам он и сумел войти в доверие к кызлар агасы. Оказавшись однажды в числе рабочих, устанавливавших зеркала, присланные французским королем Людовиком XV в подарок султану Махмуду I, Жан-Клод Флэша попал внутрь гарема и получил возможность осмотреть его. В своих записках он уделил место рассказам о гареме, «женах» и невольницах османских султанов, хотя утверждал при этом, что большая часть сведений была получена им от евнухов 110.

Постепенно сложилась своеобразная традиция, согласно которой каждый автор рассказов о гареме настаивал на исключительной оригинальности своего рассказа. Так, Жан-Батист Тавернье, шесть раз совершивший путешествие в Левант, хвалился уникальностью своей книги, посвященной дворцу османского султана и напечатанной рекордным по тем временам тиражом, уже самим ее названием: «Новейшее сообщение о внутренних помещениях дворца Большого Сеньора, содержащее много уникальных, доныне никем не освещенных фактов» 111. Чтобы убедить читателей в трудности получения достоверных сведений о гареме, Тавернье упоминает своих информантов, в частности одного сицилийца, который якобы пятьдесят с лишним лет провел в султанском дворце на разных должностях и долгое время был на службе в канцелярии хазинедарбаши (ответственное лицо за сохранность внутренней казны, являющееся главой одной из служб в Эндеруне – хазине когушу/одасы и один из самых высокопоставленных чиновников в Османской империи).

В конце XVIII в. художник Антуан Игнаций Меллинг работал во дворце сестры султана Селима III Хатидже-султан. Он сумел очень многое узнать и о дворце, и о гареме. А.И. Меллинг даже начертил для султана Селима III план нового дворца, однако из-за египетского похода Наполеона I Бонапарта строительство не было осуществлено. Во время пребывания в Стамбуле А.И. Меллинг нарисовал свой знаменитый акварельный рисунок, уподоблявший гарем срезу многоэтажного здания 112.

Англичанка Джулия Пардоу в 1835 г. посетила Стамбул и прожила там девять месяцев. Как в свое время леди Монтегю, Джулия Пардоу тоже проявила большой интерес к обыденной жизни османских женщин и написала на эту тему две книги. Хотя сама мисс Пардоу не попадала внутрь султанского гарема, тем не менее ее сведения о нем опираются на личные наблюдения высокопоставленных османских чиновников и их жен. Приводимая ею информация о невольницах-черкешенках, которых было достаточно много в Стамбуле в те годы, в целом вполне соответствует эпохе 113.

Мемуары лиц, которые были непосредственными свидетелями жизни в гареме, помогают в изучении внутренней структуры гарема и взаимоотношений между его обитателями. В середине XX в. было опубликовано некоторое число книг мемуарного характера. В первую очередь необходимо назвать книгу воспоминаний «Были старые времена… Воспоминания принцессы Мевхибе Джелаледдин» 114, написанную Сарой Эртогрул Корле со слов ее тети Мевхибе Джелаледдин, которая была внучкой Джемиле-султан, сестры султана Абдульхамида II. Несмотря на то что эта книга была написана намного позже ликвидации гарема, в ней тем не менее содержатся важные сведения о Джемиле-султан и ее дворце.

Воспоминания Лейлы Саз 115о гареме и дворце эпохи султана Абдульазиза, как и воспоминания Айше Османоглу 116о жизни султана Абдульхамида II и его гареме, сыграли большую роль в оценке жизни гарема в конце XIX в. Сочинение Х.З. Ушаклыгиль «Дворец и вне его», состоящее из трех томов 117, в основном рассказывает об эпохе правления султана Мехмеда V. Книга бывшей придворной учительницы Сафийе Унювар «Воспоминания о дворце» 118тоже помогает восстановить картины жизни в гареме в начале XX в.

Уникальные письма и документы женщин гарема, хранящиеся в османских архивах, позволяют постичь подробности жизни султанского гарема. Современные турецкие историки, прежде всего И.Х. Узунчаршилы (1888–1977) и Ч.М. Улучай (1910–1970), обнаружили в османских архивах и ввели в историческую литературу важные сведения о невольницах гарема и их ежедневном содержании; опубликовали письма султанов к своим наложницам, а также их ответы и т. д. 119