Искандер Мамедов - Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти

В конце XVII в. в гареме утвердился порядок, согласно которому первая наложница султана (или мать первого ребенка султана, независимо от его пола) стала называться баш кадын, вторая наложница – икинджи кадын и т. д. 74В статусе баш кадын продолжалась идея фаворитки, поскольку она обычно являлась первой наложницей, имевшей интимную близость с шахзаде, который жил с нею еще в кафесе 75. При восшествии шахзаде на престол эта невольница, находившая рядом с ним и разделявшая все тяготы жизни в кафесе, получала титул баш кадын и имела во дворце определенный статус и авторитет.

В одной из тетрадей, хранящихся в архиве дворца Топкапы, упоминаются шесть кадын султана Сулеймана II (1687–1691). Они получили подарки по поводу поездки султана и его окружения в 1691 г. из Стамбула в Эдирне. В этом документе упоминаются имена следующих кадын : Хатидже-кадын-эфенди (баш кадын), Зейнеп-кадын, Бехзат-кадын, Шахсувар-кадын, Унилун-кадын и Иваз-кадын 76. В другом документе, относящемся ко времени правления султана Махмуда I (1730–1754), указаны имена и должности некоторых наложниц, проживавших в султанском дворце, в том числе и женщин, имевших статус кадын-эфенди.

Этот документ приводит также имена служанок, которые находились на службе у каждой из наложниц султана 77.

Во дворце к кадын обращались так: Хафизе-кадын или Хафи-зе-кадын-эфенди, где Хафизе – личное имя, а кадын или кадын-эфенди – титул. Когда невольница удостаивалась статуса кадын, она получала табла – специальные подносы с едой, которая готовилась в султанской кухне, и персональную охрану, состоявшую из «черных» евнухов, которые должны были сопровождать ее в поездках, и балтаджи 78.

Кроме кадын султаны могли иметь интимные отношения с некоторыми другими невольницами, поступавшими во дворец. Как это уже было отмечено, самые красивые и талантливые невольницы попадали по распределению валиде-султан на службу к хазинедар-уста, где их воспитывали и готовили к обслуживанию султана. Иногда сами султаны отправляли понравившуюся им невольницу в эти апартаменты, приказав хазинедар-уста лично заняться ее воспитанием. После начального обучения в гареме эти невольницы переходили в категорию хасс одалык, что означало «предназначенные для обслуживания султана в его личных покоях». В зависимости от близости с султаном и продолжительности их отношений хасс одалык делились на икбал, гёзде и пейк. Если султаны имели интимные связи с невольницами, взятыми во дворец как хасс одалык, и те беременели и оставались во дворце, то они получали статус икбал («избранница султана») 79. Время появления этой категории наложниц точно неизвестно. Однако турецкий исследователь гарема МЛ. Улучай предполагает, что в годы правления султана Мустафы II (1695–1703) некоторые наложницы султана, которые рожали детей, стали называться икбал. Первую из них звали Шахин Фатма-ханум. После свержение султана Мустафы II с престола ее выдали замуж 80. Иногда в эту категорию относились наложницы, к которым султан испытывал особую привязанность. Число икбал не было стабильным. Например, султан Мустафа II имел трех наложниц в ранге икбал, у султана Махмуда I (1730–1754) их было четверо. По рангу и статусу икбал делились на главную икбал (баш икбал), вторую икбал (икинджи икбал), третью икбал (учунджу икбал) и т. д. К ним обращались с эпитетом ханум или ханум эфенди («госпожа»). В случае смерти какой-либо из кадын или если султан терял интерес к ней, баш икбал получала статус кадын, а другие икбал, соответственно, обретали более высокий статус. Некоторые султаны демонстративно выделяли своих икбал, проявляя к ним более пристальное внимание. Для их обслуживания также выделялись невольницы, однако число таких невольниц обычно было меньше, чем количество персональных прислужниц кадын.

Появившиеся в конце XVII в. икбал стали неотъемлемой частью гарема султанов до его ликвидации в 1909 г. До правления султана Абдульхамида I (1774–1789) неизвестно было месторасположение комнат для икбал и гёзде, однако при нем во дворце Топкапы были построены специальные помещения для наложниц этих категорий. С ними султаны могли иметь интимные отношения уже после восшествия на престол. Начиная с султана Сулеймана II (1687–1691), вступившего на престол в возрасте 45 лет, вплоть до султана Селима III (1789–1808), вступившего на престол в возрасте 28 лет, большинство султанов оказывались на троне достаточно взрослыми 81. После вступления на престол султаны завязывали интимные отношения с молодыми невольницами, поскольку большинство их, с которыми шахзаде жили в кафесе, по различным причинам уже не могли рожать детей.

В связи с изменениями, произошедшими в гареме, в конце XVII в. в официальное употребление вошли титулы. Взамен имен в обращении к женщинам стали использовать официальные титулы членов султанской семьи и должностных лиц в гареме. Это привело к обезличиванию женщин в гареме. Присвоение наложницам титулов показывает, что обучение талантливой невольницы проводилось не только для того, чтобы она могла стать наложницей султана, но и чтобы дать ей возможность сделать карьеру в качестве должностного лица в гареме.

Поэтому икбал одновременно имела ранг калфа, следовавший после уста – самого высокого ранга для должностных лиц гарема. В одном документе, определявшем выплату жалованья женщинам гарема, имена четырех икбал султана Махмуда I идут сразу после трех самых высокопоставленных должностных лиц и впереди других уста. В списке они были указаны как «баш икбал Мейясе-калфа, икинджи икбал Фехми-калфа, икбал Сырры-калфа, икбал Хубабе-калфа» 82.

В XVIII в. невольница, которой султан оказывал знаки внимания, стала именоваться гёзде. Так же как и икбал, гёзде выбирались среди хасс одалык. Невольницы этой категории были похожи на наложниц, которых простые подданные султана называли «гизли одалык» («тайные наложницы») 83. Такие женщины продавались как невольницы, с которыми хозяин мог иметь интимную связь. Среди богатых жителей, особенно среди тех, кто был женат на дочери какого-нибудь высокопоставленного государственного чиновника или просто более богатого человека, было популярно покупать подобных невольниц и содержать их отдельно от официальной жены. Иногда хозяин, обладающий властью в доме, мог купить такую наложницу и привести ее в свой дом. Там она жила на положении служанки, и официальная жена хозяина дома имела право ей приказывать. В обыденной жизни такие наложницы назывались «попугаями». Поскольку все жены боялись и почитали хозяина дома и особенно его мать (если она еще была жива), серьезных конфликтов между женой и наложницей не происходило, хотя отношения между ними обычно были демонстративно официальными и за глаза они дурно отзывались друг о друге. Термин джарийе среди обычных жителей Османского государства использовался в качестве бранного слова.