Мария Семенова - Мы – славяне!

Другой символ Перуна – так называемый громовый знак, похожий на колесо с шестью спицами. Учёные полагают, что древние люди использовали здесь форму снежинки, ведь святилища Перуна устраивались как можно ближе к тучам и Небу – на вершинах гор (во всяком случае, на самых возвышенных местах), где раньше всего появляется снег. Этот знак до сих пор можно видеть на избах старой постройки. Его резали и для красоты, и из чисто «практических» соображений – в качестве громоотвода…

Когда у славян появились князья и боевые дружины, Перуна стали считать покровителем воинов. Поэтому некоторые исследователи теперь пишут, будто Перун – исключительно «дружинно-княжеский» Бог, вовсе не популярный среди простого народа. Вряд ли это было действительно так! Ведь гроза – не только небесная битва, она необходима и пахарю, ждущему урожая. А главный подвиг Перуна как раз и состоял в том, что он вернул Земле плодородие, вернул Солнце и дождь.

Перуну было посвящено животное – дикий тур, огромный, могучий лесной бык. К сожалению, в дикой природе последний тур был убит ещё в 1627 году и до наших времён дожили лишь прирученные потомки туров – домашние быки и коровы. Туры отличались от них размерами: бык достигал в холке почти двух метров – и ещё цветом: быки были чёрными, с белым «ремнём» – полосой вдоль хребта, а коровы-«турицы» – гнедыми (тёмно-рыжими с чёрными хвостами). Тур был куда агрессивнее самого злого домашнего быка. Хищные звери против него были бессильны, а у людей охота на тура считалась подвигом. Люди верили, что Перун, гуляя по белому свету, охотно принимает облик лесного быка. А 20 июля (мы помним, что это праздник Перуна) туры якобы сами выбегали из леса и позволяли себя заколоть для священного пира. Позже, когда люди прогневали чем-то Богов, туры перестали появляться, и по деревням специально откармливали жертвенных быков. Эта традиция ещё в прошлом веке неукоснительно соблюдалась во многих местах. Только теперь языческий пир устраивали возле церкви, и христианский батюшка его освящал.

Есть у Перуна своё дерево – дуб, есть и любимый цветок, который в Болгарии до сих пор зовут «перуникой». У него шесть лилово-голубых лепестков (громовый знак!), поросших золотистыми волосками (молния!). Он расцветает весной, когда гремят первые грозы. Цветок этот очень красив, и мы зовём его ирисом – по-гречески «радужным», потому что различные сорта ирисов бывают самого разного цвета. Научное, латинское название перуники – Iris Germanica.

Святилища Перуна устраивались под открытым небом. Они имели форму цветка; в тех святилищах, что раскопаны археологами, «лепестков» обычно восемь, но в древнейшие времена, по мнению учёных, их было шесть. «Лепестки» представляли собой ямы, в которых горели неугасимые священные костры. Посередине ставилось скульптурное изображение Бога. Теперь слово «идол» имеет в нашей речи несколько презрительный оттенок (вспомнить хотя бы «идолище поганое»), приходится иногда даже слышать, будто древние славяне «верили в идолов». Но это всё равно что утверждать, будто христиане «верят в иконы». Перед изображением Бога помещался алтарь, обычно в виде каменного кольца. Туда складывали приношения, проливали жертвенную кровь: чаще всего – животную, а если народу грозило серьёзное несчастье – то и человеческую. Жизнь во все времена считалась священным даром Богов: человеческое жертвоприношение было чрезвычайным, исключительным актом. И надо ещё учитывать, что, по утверждению учёных, человек, назначенный в жертву, вовсе не обязательно заливался горькими слезами и пробовал убежать. Жертвы бывали и добровольными: человек уходил к Богам, чтобы поведать им о нуждах своего народа, попросить помощи, отвести беду – как мы бы теперь выразились, «закрывал собой амбразуру»…

После принятия христианства Перун отнюдь не был забыт. Здесь рассказано лишь о немногих обычаях, доживших до наших дней; на самом деле их великое множество. Правда, Православная Церковь запретила молиться прежним Богам, и святилища были разрушены с той же ненужной жестокостью, с какой спустя почти тысячу лет воинствующими атеистами были разрушены церкви. Однако учёные говорят, что христианство не только «громило» язычество, но и пыталось мирно ужиться с ним, подчинив своей иерархии ценностей. Не случайно особо острые конфликты происходили всё-таки редко, ибо со временем возникал своего рода симбиоз. В частности, приняв крещение, вчерашние язычники продолжали чтить старых Богов, только под новыми именами. Вот и Перун «передал» многие свои качества Илье Пророку, одному из самых почитаемых христианских святых. Другой «наследник» Бога Грозы – святой Георгий, змееборец, что так гордо скачет на белом коне по гербу Москвы. Прерывать традиции слишком опасно. Умные люди понимали это во все времена, в том числе и тысячу лет назад.

Третьим братом Солнца и Молнии, третьим сыном Неба и Земли для древних славян был Огонь. До сих пор мы испытываем особое чувство, говоря об «огне родных очагов» – хотя у большинства из нас дома не очаги, а газовые или электрические плиты. В древние же времена Огонь был поистине центром того мира, в котором проходила вся жизнь человека, да и после смерти его тело нередко ожидал погребальный костёр. В глубочайшей древности Огонь отгонял прочь тьму, холод и хищных зверей. Позже – собирал вкруг себя несколько поколений рода – большую семью, символизируя её нераздельную общность (подробнее об этом см. в главе «В едином хлебе»).

Во время трапезы Огонь угощали первым и лучшим кусочком. Любой странник, совсем чужой человек, становился «своим», стоило ему обогреться у очага. Его защищали, как родного. Нечистая сила не смела приблизиться к Огню, зато Огонь был способен очистить что-либо осквернённое. Огонь был свидетелем клятв, и вот откуда обычай прыгать парами через костры: считалось, если парень и девушка сумеют перелететь через пламя, не расцепив рук, – стало быть, их любви суждена долгая жизнь. Да и саму любовь мужчины и женщины считали подобной Огню. Недаром мы по сию пору говорим: «Любовь вспыхнула в их сердцах…»