Нина Демурова - Льюис Кэрролл. Очерк жизни и творчества

Вышедший в 1931 г. солидный библиографический указатель произведений Льюиса Кэрролла [56] Williams Sidney II., Madan Falconer. A Handbook of the Literature of the Rev. C. L. Dodgson (Lewis Carroll). London, 1931. перечисляет «все произведения и издания, напечатанные и изданные Доджсоном с 1845 по 1898 г.» Число их весьма внушительно — 256; в последние же годы оно увеличилось еще па десяток названий в связи с тем, что были найдены некоторые публикации, ранее неизвестные или считавшиеся утерянными. Уоррен Уивер, описавший коллекцию М. Л. Пэриша, одно из наиболее полных собраний кэрроллианы, замечает, что она естественно распадается на несколько разделов, границы между которыми не всегда легко определить. Перечислим эти разделы:

A. «Алиса» и связанные с нею публикации;

B. Другие «детские» книги;

C. Ранние журнальные публикации;

D. Поздние журнальные публикации;

E. Фотографии и фотография;

F. Математические брошюры и книги;

G. Логика;

H. Игры и головоломки;

I. Оксфордские памфлеты;

J. Памфлеты на различные темы.

«Следует признать, — пишет Уивер, — что это разделение весьма условно. В случае с Кэрроллом нелегко бывает решить, является ли какая-либо книга (например, «Охота на Снарка») детской или нет, а какая-то брошюра — серьезным вкладом в логику или юмористической игрой» [57] Weaver W. The Parish Collection of Carrolliana. — Jabberwocky, 1970, Autumn, № 5, p. 5. .

Скажем сразу же, что в дальнейшем нас будут интересовать лишь два первых пункта предложенного Уивером списка: А. «Алиса» и связанные с нею публикации, а также отчасти В. Другие «детские» книги, под которыми, в первую очередь, понимают два наиболее значительных из произведений Кэрролла, как ни отличаются они друг от друга по самому своему характеру, — «Охоту на Снарка» и «Сильви и Бруно». Уивер не случайно берет термин «детские» книги в кавычки. Термин этот, действительно, представляется весьма сомнительным в применении к «Снарку» и «Сильви и Бруно». Сам Кэрролл в своем предисловии адресовал «Сильви и Бруно» детям, однако это определение следует понимать расширительно. В переводе на современный язык оно означало бы, скорее всего, жанр книги для юношества, но даже и в этом случае двухтомный роман Кэрролла далеко выходит за эти рамки. Кэрролл, посвятивший «Сильви и Бруно» долгие годы труда и полагавший, что этот роман станет его литературным magnum opus, слишком много вложил в это произведение, главы которого нередко напоминают подробные трактаты на богословские, моральные, политические и экономические темы. Как ни широко. трактовалось понятие «детское произведение» во второй половине XIX в., даже и в те годы «Сильви и Бруно» вряд ли можно было считать таковым.

«Охоту на Снарка» также трудно назвать детским произведением хотя бы потому, что детям, которым сам Кэрролл нередко дарил эту книжку, оно было решительно непонятно. Впрочем, точно так же непонятно — а, возможно, и в большей степени — оно было и взрослым. Крайняя, хотя и веселая, живая абстракция этой поэмы-нонсенса, центральная фигура которой принципиально непредставима, делает ее уникальным явлением в английской литературе XIX в. Мы еще вернемся к ней в связи с анализом некоторых характеристик нонсенса, пока же заметим только, что в «Снарке» Кэрролл доводит до крайнего, предельного напряжения тот принцип непредставимости, который важной составной частью входит в поэтику романтизма, во всяком случае в его «патетическом» варианте. Отдельные разработки этой темы встречались в «Стране чудес» и «Зазеркалье»; в «Охоте на Снарка» она выделилась в самостоятельное произведение, решаемое в том же ключе нонсенса.

Иное дело — «Алиса в Стране чудес» и «Зазеркалье». Эти две сказки, первоначально написанные Кэрроллом для детей и широко читавшиеся и до сих пор читаемые ими, представляют собой разительный пример обратной литературной «миграции». На протяжении веков традиционным путем развития детской литературы было включение «взрослой» классики в круг детского чтения. Народные сказки и баллады, рыцарские и плутовские романы, «Гаргантюа и Пантагрюэль», «Гулливер» и «Робинзон Крузо», а в более позднее время Диккенс и Стивенсон, Честертон и Киплинг осваиваются детьми, становясь в известном смысле их достоянием, поначалу в переработанном или сокращенном виде, а в наши дни нередко и полными оригинальными текстами. Процесс этот, который хочется порой назвать «узурпацией» (настолько энергично даже по отношению К неадаптированной литературе действуют дети), вряд ли стоит понимать однозначно: «исчерпанные» взрослыми произведения и темы с течением времени, словно платье с родительского плеча, переходят детям [58] См. в этой связи статью: Gordon J. В. The Alice Books and the Metaphors of Victorian Childhood (Aspects, p. 93—113). Гордон распространяет идеи Ф. Ариеса и П. Брука о происхождений детской литературы и на викторианскую детскую литературу. По мнению Гордона, сказки об Алисе являются «скорее всего продуктом разложения взрослой литературы». Сошлемся также на работу: Aries Ph. At the Point of Origin. — Yale French Studies, 1969, N 43, p. 15–23; Brooks Peter. Towards Supreme Fiction. — Ibid., p. 5—14. См. также классическую монографию Ариеса: Aries Ph. L’Enfant et la vie familiale sous 1’ancient regime. Paris, 1960 (Английский перевод: Aries Ph. Centuries of Childhood. A Social History of Family Life/Transl. by R. Baldick, 1962). Заметим, что, поскольку Ариеса и Брука в первую очередь интересует становление самой концепции детства в историческом контексте культуры, они не рассматривают дальнейшее (после XVI–XVII вв.) функционирование отдельных частей (в частности, литературы), а сосредоточивают свое внимание на первичном их выделении. . Скорее следует говорить о том, что произведение получает нового адресата, не теряя в то же время полностью и старого, и начинает функционировать на двух уровнях — взрослом и детском. Само собой разумеется, что для такой «миграции» (употребим этот термин условно, ибо, обретая новую «сферу функционирования», произведение не покидает и старой, а лишь по-иному реализуется в ней) оно должно само по себе обладать совершенно особыми свойствами и, конечно, отвечать также различным историко-литературным требованиям «узурпирующей» эпохи.

Сказочная дилогия Кэрролла об Алисе — едва ли не единственный в истории литературы пример произведения, написанного первоначально для детей и «узурпированного» впоследствии взрослыми. Самый факт «узурпации» (при сохранении и первоначальной сферы функционирования) был признан достаточно широко уже в 1932 г., когда Англия отметила 100-летие со дня рождения Кэрролла национальными торжествами, за вершившимися присуждением оксфордским колледжем Крайст Чёрч, с которым была связана вся научная жизнь Кэрролла, почетной докторской степени 80-летней миссис Харгривз — Алисе Лидделл, вдохновившей некогда писателя на создание его сказки.