Нина Демурова - Льюис Кэрролл. Очерк жизни и творчества

Несмотря на то, что о Кэрролле написаны многие тома, приходится призвать, что биография его на деле изучена очень мало. Исследователи вынуждены ограничиваться скудными сведениями, восходящими к весьма немногочисленным источникам. Это, в первую очередь, воспоминания его племянника С. Д. Коллингвуда, опубликованные через год после смерти писателя, которые были составлены в строгом соответствии с викторианскими канонами семейных мемуаров, а также записи людей, знавших Кэрролла детьми или встречавшихся с ним в Оксфорде [178] S. D. Collingwood. The Life and Letters of Lewis Carroll. L., 1899; E. M. Arnold. Reminiscences of Lewis Carroll. «Atlantic Monthly», CXLIII, June, 1929; Isa Bowman. The Story of Lewis Caroll. L., 1899; Alice’s Recollections of Carrollian Days. As Told to her Son, Caryl Hargraves. — «The Cornhill Magazine». July 1932; etc. . И те, и другие представляют Кэрролла весьма односторонне. Не менее односторонни появившиеся позже психоаналитические штудии, содержащие подчас интересные биографические материалы [179] Наиболее основательны в биографическом плане работы Ф. Б. Леннон; F. В. Lennon. Victoria Through the Looking-Glass. N. Y., 1945; idem. Lewis Carroll. L., 1945; idem. The Life of Lewis Carroll. N. Y., 1962. См. также биографический и психоаналитический разделы в A.A. .

Несмотря на многочисленные публикации, связанные с празднованием столетнего юбилея, и более поздние издания, в биографии Кэрролла все еще встречаются многочисленные белые пятна. Очень мало известно о жизни Кэрролла в Оксфорде и его роли в научных и общественных баталиях тех лет, об отношениях со знаменитыми современниками, многие из которых жили в Оксфорде или были связаны с ним, о взглядах Кэрролла на литературу, науку и пр. Архивы Кэрролла еще только начинают изучаться: опубликованы — со значительными пропусками — дневники Кэрролла и выдержки из его переписки; готовится первое собрание писем [180] L. Carroll. The Diaries. Ed. and suppl. by R. L. Green, vv. 1–2. L., 1953. Некоторые письма Кэрролла см. в биографии Коллингвуда, а также в приложении к кн.: The Lewis Carroll Centenary in London, 1932; также в кн.: The Works of Lewis Carroll. Ed. and intr. by R. L. Green. Feltham, 1965, pp. 699–730. О подготовке собрания писем см. в журнале: «Jabberwocky». The Touraal of the Lewis Carroll Society, Summer, 1975, v. 4, № 3, p. 59 (The Letters of Lewis Carroll, ed. by M. Cohen and R. L. Green). Там же интересное изложение переписки Кэрролла с Робертом Сесилем, маркизом Солсбери, лордом-казначеем Оксфордского университета (pp. 59–65). .

Чарлз Лютвидж Доджсон (таково было настоящее имя Льюиса Кэрролла, неизменно настаивавшего на том, что «ж» в его фамилии должно писаться, хоть оно и не произносится) родился в небольшой деревушке Дэрсбери в графстве Чешир 27 января 1832 г. Он был старшим сыном скромного приходского священника Чарлза Доджсона и Фрэнсис Джейн Лютвидж. При крещении, как нередко бывало в те дни, ему дали два имени: первое, Чарлз — в честь отца, второе, Лютвидж — в честь матери [181] Впоследствии из этих двух имен путем двойной переверзии и возник его псевдоним: Кэрролл «перевел» их на латынь, получив «Каролус Людовикус», поменял местами и снова «перевел» на английский. . Он рос в большой семье: у него было семеро сестер и три брата. Дети получили домашнее воспитание; обучал их закону божьему, языкам и основам естественных наук, «биографии» и «хронологии» отец. Чарлз Доджсон был человеком незаурядным: глубокая религиозность и университетская образованность сочетались в нем с той склонностью к эксцентрическому, которая нередко отличала в Англии духовных лиц.

Приведем в качестве примера письмо, которое он, отправившись по делам в Лидс, написал восьмилетнему Чарлзу, просившему его привезти напильник, отвертку и кольцо для ключей:

Я не забыл о твоем поручении. Как только я приеду в Лидс, я тотчас выйду на середину главной улицы и закричу: «Жестянщики! Жестян-щи-ки!» Шестьсот человек ринутся из своих лавок на улицу — побегут во все стороны — зазвонят в колокола — созовут полицию — поднимут весь город на ноги. Я потребую себе напильник, отвертку и кольцо для ключей, и, если мне их не доставят немедленно, через сорок секунд, я не оставлю во всем славном городе Лидсе ни одной живой души, кроме разве котенка, и то только потому, что у меня просто не будет времени его уничтожить!

Отец не только не подавлял в детях стремление к всевозможным играм и веселым затеям, но и всячески им содействовал. Изобретателем всех игр неизменно был Чарлз. Он придумал игру в «железную дорогу», в которую самозабвенно играло в саду все семейство. Игра была снабжена подробно разработанными «Правилами езды по железной дороге», составленными Чарлзом.

С помощью деревенского плотника Чарлз смастерил театр марионеток; он писал для него пьесы, которые сам и разыгрывал. Нередко, переодевшись факиром, он показывал взволнованной аудитории удивительные фокусы. Для своих младших братьев и сестер он «издавал» целую серию рукописных журналов, в которых все — «романы», забавные заметки из «естественной истории», стихи и «хроники» — сочинял сам. Он не только переписывал сам от первой до последней страницы своим мелким и четким почерком, но и иллюстрировал их собственными рисунками (он был неплохим рисовальщиком, хоть анатомия человеческого тела не давалась ему и в поздние годы), оформлял и переплетал.

Нам известны восемь таких домашних журналов, которые издавал Чарлз: «Полезная и назидательная поэзия», «Ректорский журнал», «Комета», «Розовый бутон», «Звезда», «Светлячок», «Ректорский зонт» и «Миш-мэш» (слово, по собственному признанию редактора, заимствованное в несколько искаженном виде из немецкого языка и означающее «всякая всячина»). Первый из них увидел свет в 1845 г., последний выходил на протяжении 1855–1869 гг., когда, будучи студентом, а потом юным оксфордским преподавателем, Чарлз приезжал на каникулы домой. Два последних журнала были в 1932 г. целиком опубликованы; два первых хранятся в семье; четыре средних потеряны. Уже в этих ранних опусах явно ощущается склонность юного автора к пародии и бурлеску. Юмористическому переосмыслению и переиначиванию подвергаются известные строки классиков — Шекспира, Мильтона, Грея, Маколея, Колриджа, Скотта, Китса, Диккенса, Теннисона и др. В этих «первых полусерьезных попытках приближения к литературе и искусству» [182] Lewis Carroll. The Rectory Umbrella and Misch-Masch. With a Foreword by Florence Milner. L., 1932, p. VI. В нашем распоряжении была перепечатка 1971 г. юный автор обнаруживает широкую начитанность и несомненную одаренность.

Вольной домашней жизни скоро пришел конец. Когда Чарлзу исполнилось двенадцать лет, его отдали в школу — сначала в ричмондскую, а потом в знаменитый Рэгби. Воспетый в многочисленных произведениях [183] Наиболее известными произведениями этого рода в 50-е годы были «Школьные годы Тома Брауна» Томаса Хьюза ( Т. Hughes. Tom Brown’s Schooldays, 1857) и «Эрик, или Мало-помалу» Ф. У. Фаррара ( F. W. Farrar. Eric, or Little by Little, 1858). Хьюз (1823–1896), так же как и Кэрролл, окончил Рэгби; подобно Чарлзу Кингсли, он был «христианским социалистом»; писательство, по его собственным словам, давало ему «возможность проповедовать». Он был сторонником так называемого «мускулистого христианства». Фаррар (1831–1903), известный педагог и проповедник, окончивший свою карьеру настоятелем Кентерберийского собора, в отличие от Хьюза, сосредоточил свое внимание не столько на коллективном духе «публичной школы», сколько на религиозном прозрении и спасении отдельных ее членов. Обе книги, положившие основу «школьной повести для мальчиков», были чрезвычайно популярны; Кэрролл, конечно, знал их. «славный» дух «публичной школы» (так назывались и до сих пор называются в Англии закрытые мужские школы привилегированного типа) с его регламентированностью, христианством, культом спорта и силы, институтом «рабства» и подчинения младших школьников старшим вызывал в Чарлзе самую решительную неприязнь. «Не могу сказать, чтобы школьные годы оставили во мне приятные воспоминания, — писал он много лет спустя. — Ни за какие блага не согласился бы я снова пережить эти три (sic!) года».