Инна Волкова - Гуманитарная парадигма отечественной журналистики

В тридцатых годах «самое понятие журнала приобретает значение «зеркала, в котором отражается весь мир нравственный, политический и физический» 16 16 Очерки по истории русской журналистики и критики в 2-х томах. Т. 1. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1950. С. 264. . Журнал как преобладающий на протяжении ХVIII-XIX вв. тип издания становится своеобразным средоточием культурного процесса, вмещая в себя наряду с новинками художественной литературы, критику, эстетику, философию, историю, естественно-научные статьи, а также дискуссии по животрепещущим проблемам. Н. А. Полевой в своем журнале «Московский телеграф» (1825) развивал историко-философскую идею «руссизма», говоря о России как «особой части света», «земле надежды», только начинающей свое гражданское и умственное бытие» 17 17 Там же. С. 277. . Немногим раньше декабристами в Уставе Союза благоденствия была сформулирована их литературно-эстетическая и журналистская позиция. Они обязались бороться за самобытную, национальную высокопатриотическую литературу и отмечали, что «на произведения свои налагают печать изящного, не теряя из виду, что истинно изящное есть все то, что возбуждает в нас высокие и к добру увлекающие чувства» 18 18 История русской журналистики XVIII-XIX вв. – М.: ВШ, 1973. С. 123-124. .

«Гражданское и умственное бытие» проснулось в тридцатые годы. Именно тогда А. И. Герцен сказал: «…писать было запрещено, путешествовать запрещено, можно было думать, и люди стали думать» 19 19 Пирожкова Т. Ф. Революционеры-демократы о славянофильстве и славянофильской журналистике. – М.: Изд-во МГУ, 1984. С. 7. . Новые идеи зарождались в кружках, бывших особенно популярной формой общения в первой половине XIX в. Декабрьская неудача 1825 года, разрушившая надежды на революционную переделку системы «власть – общество» привела к появлению в среде интеллектуалов потребности в мудром суждении, в свободном слове. И по сути не тайные кружки единомышленников в силу своей оппозиции официальному стали недосягаемыми для правительства и для неграмотного «народа, молчавшего в отчуждении» 20 20 Там же. С. 8. . Благодаря выходцам из родовитых дворянских семей, аристократов ума и таланта формировались различные течения русской общественной мысли. Из представителей кружков Н. В. Станкевича, А. И. Герцена и Н. П. Огарева в дальнейшем составилось ядро западников. А в салонах А. П. Елагиной, Д. Н. Свербеева, А. И. Кошелева активно выступали будущие славянофилы. Западники в лице таких умов, как В. Г. Белинский, А. И. Герцен, И. С. Тургенев, И. И. Панаев и др. поддерживали идею развития России по европейскому образцу, в связи с чем высоко оценивали реформы Петра I, полемизируя со славянофилами А. С. Хомяковым, И. В. и П. В. Киреевскими, К. С. Аксаковым и др., считавшими, что развитие интеллектуальной и технической культуры на Западе сопровождалось угасанием духовной жизни и прежде всего – нравственности, и предупреждавшими возможность этого в «европейской» России.

Но до конца 30-х гг. разделение мыслящих людей не было очевидным, границы двух направлений отечественной мысли были еще размыты. Так, И. В. Киреевский, один из идеологов славянофильства, автор работы о противоположности русского и западного просвещения, в 1832 г. издавал журнал с красноречивым названием «Европеец». А К. С. Аксаков, впоследствии ставший ярким представителем славянофилов, воспевал в 1835 г. мощный гений царя-преобразователя. Только в 1838 г. Аксаков окажется «на полдороге между «Московским наблюдателем» Белинского, в котором он принимал участие, и между «Москвитянином» Шевырева и Погодина, на который он начинал смотреть с участием» 21 21 Там же. С. 10. . В то время русское национальное самосознание находилось под влиянием западных мыслителей Гегеля и Шеллинга. Впрочем, влияние Европы было и раньше (в российском средневековье – «исповедальный» Аврелий Августин, в XVIII веке – Дидро, Вольтер, Руссо).

Различные взгляды на немецкую философию, которая в 30-е годы XIX в. объединяла всех интеллектуалов, предопределили размежевание элиты в начале 40-х. В публикуемых во многих журналах («Телескоп», «Отечественные записки» и др.) философских системах Гегеля и Шеллинга западники В. Г. Белинский и А. И. Герцен находили основания для революционного переворота в России, чтобы «двинуться» по западному пути развития. А славянофилы приняли в качестве базовой для своего учения идею примирения религии и философии. И в 40-х гг. журналы становятся выразителями мнений представителей того или иного направления, кружки единомышленников формируются уже вокруг журналов. Так, один из лучших в сороковые годы учено-литературный журнал «Отечественные записки» (1839) А. А. Краевского и литературный журнал Н. А. Некрасова «Современник» (1847), ведущую роль, в котором играл Белинский, стали трибуной западников. Пропагандируя демократические идеи, реализм, эти журналы публиковали литературно-философские произведения А. И. Герцена «Сорока-воровка», «Кто виноват?», научно-популярные статьи, в которых прославлялись успехи европейской науки и философии («Германская литература в 1843» В. П. Боткина), оспаривалась славянофильская теория общины и проводилась идея общности исторического развития России и других европейских стран («Взгляд на юридический быт в древней России» К. Д. Кавелина). Культивировался жанр путевых очерков-писем: «Письма из-за границы», «Письма из Парижа» П. В. Анненкова, «Письма из Avenue Marigny» А. И. Герцена, «Письма из Берлина» И.С. Тургенева и т.д. 22 22 Западничество // Литературный энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 111. . Даже в структуре подачи материалов была выражена идея перехода к буржуазному пути развития. В то же время трибуна славянофилов «Москвитянин» (1841), учено-литературный журнал под редакцией М. П. Погодина, противопоставляла в своих публикациях реальную Западную Европу и идеальную Россию (у либеральных западников было наоборот – идеальный Запад – в противовес отсталой России). Здесь печатались А. С. Хомяков, К. С. и И. С. Аксаковы со своими философскими стихами, которые дополняли и развивали главные идеи славянофильства, выраженные в программных статьях не для печати Хомякова («О старом и новом» (1839)) и Киреевского («В ответ А. С. Хомякову» (1839)). Европейская философия Нового времени – душа («философия есть душа нации, зрелая философия – ее зрелая душа») такого общества, такой цивилизации, которые уже к XV-XVI вв. осуществили глубочайший переворот в экономической и социальной основах, условиях своей жизни. «Натуральные, «естественные» связи и отношения между людьми… сменились «искусственными», основанными не на первобытном и грубом насилии, а на насилии «хитром», предполагающем, как свое обязательное условие, формальную или действительную свободу личности. В реальном своем выражении это была свобода личной инициативы и личной ответственности. То и другое требовало от человека рационального – прагматического и утилитаристского – склада ума, «делового» взгляда на мир и свое место в нем» 23 23 Философия: Учебник для вузов. – Ростов н/Д.: Феникс, 1996. С. 108. .