Сборник - Второй футуризм. Манифесты и программы итальянского футуризма. 1915-1933

. На самом деле, Маринетти и Бенито Муссолини были близкими друзьями, кроме того, Маринетти в 1919 г. избирался в итальянский парламент в блоке с фашистами, а итальянские футуристы в конце 1918 – начале 1919 гг. создавали «футуристические политические фаши» (прообраз боевых фашей), участвовали в вооружённых столкновениях с социалистами и принимали участие в даннунцианской осаде Фьюме [8] Бенито Амилькаре Андреа Муссолини [ Benito Amilcare Andrea Mussolini] (1883–1945) – лидер Национальной Фашистской Партии, премьер-министр Италии в 1922–1943 гг. Под влиянием отца, воинствующего социалиста и поклонника Бакунина, в юности Муссолини был социалистом, писал статьи для социалистических газет, с 1912 г. был главным редактором газеты «Вперед!» [ Avanti !], официального издания Итальянской Социалистической Партии, но вынужден был покинуть её, вступив на платформу интервентизма. По призыву участвовал в 1-й мировой войне, получил тяжёлые ранения, после войны основал «Итальянский союз борьбы», преобразованный затем в Национальную Фашистскую Партию. В результате вооружённого «марша на Рим» в октябре 1922 г. был назначен премьер-министром Италии, в 1924 г. ввёл ограничения на свободу прессы, в 1925 г. установил однопартийную систему и отменил парламентские выборы, в 1929 г. подписал Латеранское соглашение с Ватиканом, в 1935 г. инициировал Эфиопскую войну, с 1936 начал сближение с Третьим Рейхом, в 1940 г. вступил во 2-ю мировую войну на стороне Германии, в 1943 г. в результате кризиса власти был смещён с поста главы правительства, в 1945 г. – схвачен и расстрелян партизанами при участии британской разведки. . Кроме того, после прихода фашизма к власти Маринетти постоянно подчёркивал духовную близость фашизма и футуризма и стремился утвердить футуризм в качестве официального искусства фашизма. Вместе с тем тексты Маринетти «Манифест-программа футуристической политической партии» [VII], «По ту сторону коммунизма» [X], обращение к фашистскому правительству «Художественные права, защищаемые итальянскими футуристами» [XIII], а также текст «Фашизм и футуризм» Преццолини [XIV] показывают непреодолимое различие позиций Маринетти с идеологией фашизма, которое ещё могло быть незаметным в годы революции, но стало явным в годы фашистского режима. При этом позиции самого Маринетти, хотя в 1910-м году он стремился к альянсу с анархо-синдикалистами, а в 1920-м после демонстративного ухода со II Фашистского конгресса сблизился с левыми, были в целом последовательны: необходимую революцию, величие своей страны и будущее народа он связывал с футуристическим искусством, которое было для него идеологией, политикой, религией. Эти позиции ясно выражает его текст «По ту сторону коммунизма» [X], где Маринетти провозглашает: «Власть – художникам! Пусть правит обширный пролетариат гениев. Самый ущемлённый, самый достойный из пролетариатов».

Вероятно, самый уязвимый в моральном плане лозунг Маринетти, особенно для современного читателя – это его прославление войны как «гигиены мира». Здесь в защиту лидера итальянского футуризма стоит заметить, что Маринетти всегда прославлял именно героическую смерть в сражении за Родину – его восхваление смерти внушает уважение к человеческой жизни (хотя и в таком парадоксальном смысле, как возможность эту жизнь героически закончить), но всё же вряд ли имеет нечто общее с массовым уничтожением людей нацистами [9] Ср. с тем, что пишет Агамбен о концлагере: «Мы уже сказали, что смысл лагеря состоит не только в отрицании жизни; что внушаемый им ужас не исчерпывается ни смертью, ни числом его жертв; что в лагере уничижается не достоинство жизни, а достоинство смерти. <���…> Именно это уничижение смерти является, согласно одному из возможных и весьма распространённых толкований, тем особым унижением, которому подвергал своих узников Освенцим, и подлинным именем того ужаса, который он в себе несет». См.: Агамбен Д . Homo Sacer. Что остаётся после Освенцима. М.: Европа, 2012. С. 76–77. .

Стоит упомянуть, что позиции самого Маринетти не всегда разделялись участниками футуристического движения, имело место даже противопоставление «маринеттизма» и «футуризма». Яркий пример «левого» футуризма, тем не менее интегрированного в движение, являют тексты Виницио Паладини на страницах коммунистической газеты «Авангард», в частности, «Интеллектуальное восстание» [XI] [10] Виницио Паладини [ Vinicio Paladini ] (1902–1971) – художник и публицист, представитель «левого» футуризма, а затем имажинизма. Он родился в Москве от отца-итальянца и русской матери, вырос в Риме и поддерживал тесные связи с русскими эмигрантами, был учеником Джакомо Балла. В 1925 году Паладини опубликовал брошюру об искусстве советской России по материалам первой после революции выставки в Советском павильоне на Венецианской биеннале 1924 г. См.: Paladini V . Arte nella Russia dei Soviets. Roma, 1925. . Будучи сторонником коммунизма, Паладини разделял с футуристами понимание современности в искусстве, в то время как итальянские коммунисты в вопросах искусства были весьма реакционны [11] В ответ на публикацию текста Паладини «Воззвание к интеллектуалам», в котором он призывал к «бунтующему и спонтанному пролетарскому искусству», газета «Угар», например, писала, что итальянский пролетариат ещё не готов к восприятию авангардных форм культуры и ему только предстоит постепенное освоение культуры прошлого. См.: Бобринская Е.А . Футуризм. М.: Галарт, 2000. С. 81; а также: Lista G . Arte e politica: Il Futurismo di sinistra in Italia. Milano, 1980. Р. 81. . В годы фашистского режима именно футуризм стал оплотом защиты художественной свободы и независимости.

Хотя итальянский фашизм официально не запрещал каких-либо художественных движений, с 1925 года он оказывал явную поддержку именно классицизирующим, архаизирующим движениям в живописи и архитектуре, поэтому представление о том, что футуризм является официальным искусством фашизма, утвердившееся, в частности, в СССР в 1920-е годы, не более чем миф. В отсутствие покровительства со стороны власти футуризм был лишён и какой-либо поддержки итальянских интеллектуалов и художественных критиков – по свидетельству Энрико Крисполти, интеллектуальная среда подвергла футуризм «моральному осуждению» за его связь с фашизмом, поэтому, в частности, доля независимых (не ангажированных футуристическим движением) отзывов на футуристические выставки и спектакли была ничтожной: «В интеллектуалах того времени действовал ясный моральный императив: сговор Маринетти с фашизмом полностью дискредитировал в их глазах любую попытку художественной инновации» [12] См.: Crispolti E . Il problema del secondo futurismo nella cultura italiana fra le due guerre // Crispolti E . Il mito della macchina e altri temi del futurismo. Celebes: Trapani, 1969. P. 251. . Несмотря на это, в консервативном и реакционном культурном контексте фашистской Италии Маринетти удалось создать своеобразную зону автономии и неустанно выступать в защиту футуристического искусства, отстаивая перед властью права авангарда, осуществляя издательскую и выставочную деятельность, привлекая к движению молодых художников. По замечанию Джованни Листа, футуризм для художников стал профессией и вероисповеданием, а многочисленность рядов футуристов (Листа говорит о 400 художниках и поэтах) позволили футуризму стать «массовым авангардом, настоящей альтернативой так называемой режимной культуре на национальном уровне»: «В силу добровольной социальной маргинализации художника, авангард не выжил бы без морального и духовного братства группы. <���…> Все были связаны друг с другом плотной сетью встреч и контактов, построенных Маринетти во имя футуризма. Эта социологическая микрореальность отличает футуризм от многих европейских и международных авангардных движений. <���…> «Красный дом» Маринетти для «художников будущего» был как Биржа труда для рабочих» [13] См.: Enrico Prampolini: Carteggio futurista (A cura di Giovanni Lista). Roma, 1992. P. 11. .

Читать дальше