Мирча Элиаде - Аспекты мифа

Человекоподобный великан-кит глотал людей, чтобы сделать их посвященными. Люди не знали этого и убили его, но перед тем как умереть (то есть окончательно обратиться в кита) Лумалума приобщил их к ритуалам инициации. Эти ритуалы в некоторой мере символизируют смерть, за которой следует воскресение.

В австралийском племени караджери подобная судьба постигает двух братьев Багаджимбири. Во «Времена снов» они вышли из земли в виде собаки Динго, но затем превратились в людей-великанов. Они заменили окружающую среду и принесли культуру в племя караджери, знакомя их, помимо прочего, с обрядами инициации. Но некий человек (то есть мифический предок) копьем убивает их. Воскрешенные молоком своей матери, Багаджимбири превращаются в водяных змей, а дух их подымается в небеса, становясь тем, что европейцы называют облаками Магеллана. С тех пор караджери ведут себя так же, как эти мифические братья, и самым тщательным образом подражают всему тому, чему научились у своих предков, прежде всего сохраняют обряд инициации [203] Р. Пиддингтон. Цит. в работе «Мифы, сны, таинства», с. 257. .

Следующий пример — из жизни африканского тайного общества племен манджа и банда, но есть основания предполагать, что тот же сценарий наблюдался и на более ранних культурных уровнях. Тайное общество называлось Нгакола, обряды инициации в нем воспроизводят миф. Некогда на земле жил Нгакола. Тело его было черным, все в длинных волосах. Никто не знал, откуда он, жил Нгакола в джунглях. Он мог убить человека и воскресить его. Он говорил людям: «Посылайте всех ко мне, я их поем, а затем выплюну в новом, преображенном виде!» Его совету последовали, но так как Нгакола возвращал только половину проглоченных, то его решили убить. «Его накормили большим количеством маниока, куда добавили камней. Чудовище ослабело и его прикончили ножами и дротиками». Миф этот служит основанием и оправданием ритуалов тайного общества. Освященный плоский камень играет в церемониях инициации большую роль. По преданию, его извлекли из живота Нгакола. Новообращенного вводят в хижину, которая символизирует тело чудовища. Здесь он слышит мрачный голос Нгакола, подвергается пыткам и бичеванию, ему говорят, что он попал в чрево Нгакола и теперь переваривается. Другие новообращенные поют хором: «Нгакола, возьми нашу печенку!» После того, как новообращенный претерпевает испытания, тот, кто руководит обрядом в конце концов объявляет, что проглотивший неофита Нгакола выплевывает его обратно [204] Е. Андерсон. Цит. в работе «Мифы, сны, таинства», с. 273. .

Как мы уже сказали, этот миф и этот обряд похожи на другие африканские инициации архаического типа. Африканские обряды по случаю наступления половой зрелости заключаются в обрезании и сводятся к следующему: главные посвященные воплощают божественных диких животных и «убивают» новообращенных, совершая обрезание; это убийство-посвящение основывается на мифе, рассказывающем о первозданном животном, которое убивало людей, чтобы воскрешать их в преображенном виде. Люди в конце концов его убили, и это мифическое событие ритуально воспроизводится в обряде обрезания новообращенных: убитый диким зверем (которого представлял главный посвященный) новообращенный воскресает и надевает его шкуру [205] « См. «Рождение мистики», с. 60. .

Ритуально-мифологическую тему можно восстановить следующим образом:

1) сверхъестественное существо убивает людей (с целью их посвящения);

2) не понимая смысла этой акции, люди мстят за себя, уничтожая это животное, но на основе этой первобытной драмы возникают тайные обряды;

3) сверхъестественное существо присутствует в этих церемониях в сакрализованном образе или предмете, представляющем его тело или его голос [206] Там же, с. 106. .

Мифы этой категории характеризуются тем, что первородное убийство сверхъестественного существа порождает ритуалы инициации, благодаря которым существование людей получает некоторый высший смысл. Примечательно также, что такое убийство не считается преступлением, иначе оно периодически не воспроизводилось бы в ритуалах. Еще с большей очевидностью это подтверждается изучением специфического мифо-ритуального комплекса землепашеских племен палеокультуры. Ад.Е. Иенсен показал, что религиозная жизнь племен тропических районов, выращивающих клубни, сосредотачивается вокруг тех божеств, которые он именует божеством типа дема, заимствуя сам термин дема у народностей маринд-аним из Новой Гвинеи. Они обозначают этим словом божественных творцов и первородных существ, живших в мифические времена. Дема описываются то в виде людей, то в виде животных и растений. В главном мифе рассказывается об умерщвлении божества-деша остальными дема [207] Иенсен Ад.Е. Мифы и культы у первобытных народов, с. 108. . Самый известный миф о молодой девушке Гайнувеле записан Иенсеном на Сераме, одном из островов Новой Гвинеи. Вот его содержание.

В незапамятные времена некто Амета встретил на охоте дикого кабана. Пытаясь скрыться, кабан утонул в озере, На его клыке Амета обнаружил кокосовый орех. В ту ночь ему приснился сон про орех и ему было приказано его посадить, что он и сделал на следующий день. Через Три дня кокос вырос, а еще через три дня он зацвел. Амета залез на дерево, чтобы сорвать цветы и приготовить из них напиток. Но он порезал себе палец и капля крови упала на цветок. Через девять дней он обнаружил, что на цветке сидит маленькая девочка. Амета взял ее и завернул в листья кокосовой пальмы. За три дня девочка выросла и стала невестой. Амета назвал ее Гайнувеле («ветка кокосовой пальмы»).

Во время большого праздника Маро Гайнувеле сидела посередине площадки, на которой танцевали, и все девять ночей раздавала танцующим подарки. Но на девятый день мужчины вырыли в середине этой площадки яму и во время танцев бросили туда Гайнувеле. Затем они засыпали яму и продолжали танцевать над ней.

Когда на следующий день Гайнувеле не вернулась домой, Амета понял, что ее убили. Он нашел ее тело, вырыл его и разрубил на части, похоронив их в разных местах, а себе оставил только руки. Из захороненных частей тела выросли не известные до того времени растения, клубни которых с тех пор стали главной пищей людей. Руки Гайнувеле Амета отдал другому божеству дема по имени Сатене. На танцевальной площадке Сатене начертила спираль с девятью витками и встала посередине. Из рук Гайнувеле она соорудила дверь и собрала танцоров. «Так как вы ее убили, — обратилась она к присутствующим, — я не хочу больше жить здесь. Я уйду отсюда сегодня же. А сейчас вы должны подойти ко мне через эти двери». Те, кому это удалось, остались людьми. Остальные же обратились в животных (свиней, птиц, рыб) и духов. Сатена объявила, что люди увидят ее только после их смерти и исчезла с лица Земли [208] Иенсен Ад.Е. Религиозное миропредставление ранних народов. Штутгарт, 1948, с. 35-38. См. также: Кэмпбел Джозеф, Маски Бога: первобытная мифология. Нью-Йорк, 1959, с. 173—176. О распространенности этого мифологического мотива см. работу Гул-мундаХатта «Мать зерна в Америке и Индонезии» (Антропос, LVI, 1951, с. 853—9Н). С возражениями Германа Баумана (см. «Двойной пол», Берлин, 1955) спорит Ад.Е. Иенсен в статье «Der Anfang des Bodenbaus in mythologischer Sicht». .