Инга Видугирите - Гоголь и географическое воображение романтизма

Более конкретное рассмотрение следов географии в художественной прозе Гоголя было продолжено географом С. Н. Киселевым, опубликовавшим источниковедческую работу о статье Гоголя [31] См.: Киселев С. Н. Статья Н. В. Гоголя «Мысли о географии». и поместившим на сайте «Русской линии» материалы из своей книги «Гоголь и география» [32] Киселев С. 1) Из книги «Н. В. Гоголь и география». Введение; см.: http://www.ruskline.ru/analitika/2007/02/15/iz_knigi_n_v_gogol_i_geografiya_vvedenie/; 2) Географическо-педагогические взгляды молодого Н. В. Гоголя; см.: http://www.ruskline.ru/analitika/2007/02/16/geografichesko-pedagogicheskie_vzglyady_molodogo_n_v_gogolya/; 3) Географизм гоголевской прозы; см.: http://www.ruskline.ru/analitika/2007/02/19/geografizm_gogolevskoj_prozy/ (дата обращения: 01.07.2019). . По сведениям, полученным от самого автора, исследование в законченном виде не было опубликовано. Тем не менее опыт Киселева в разработке вопроса о взаимодействии литературы и географии представляется нам полезным для собственного методологического самоопределения. Инструментом в раскрытии географических аспектов творчества Гоголя у Киселева стало понятие географизма , которое «подразумевает отражение географического знания в литературе на бытийном, научном и геософском уровнях в его пассивной и активной формах» [33] Киселев С. Из книги «Н. В. Гоголь и география». Введение. . Бытийный уровень предполагает бытовое использование географического словаря, не зависящее от специального знания, в то время как научный и философский уровни – это «конкретные научные знания о топографии и хорологии, географических явлениях и процессах, взаимодействии природы и общества, экологические представления» и «наличие определенной системы восприятия географической действительности» [34] Там же. . Метод Киселева характеризует установка на то, что «изучение географизма литературы отличается от исследования художественного пространства, литературного пейзажа и природоописаний». Последнее предполагает «выяснение изобразительных художественных средств писателя, определение его эстетических взглядов», а географизм направлен на вычленение «„экспорта“ географических знаний», который «велик, но не явен», и нуждается в совместных усилиях географов и литературоведов [35] Там же. . В динамике гоголевского пейзажа в отношении географии Киселев намечает следующие моменты: 1) условный пейзаж в юношеской поэме «Ганц Кюхельгартен»; 2) мифопоэтический пейзаж с элементами «книжности» в «Вечерах на хуторе близ Диканьки»; 3) насыщенный географическими научными сведениями пейзаж степи в «Тарасе Бульбе»; и 4) геософские природоописания в «Мертвых душах», отражающие, согласно Киселеву, географический детерминизм «Идей…» Гердера, важных для Гоголя с первой публикации «Мыслей о географии» [36] Киселев С. Географизм гоголевской прозы. . Все выделенные Киселевым этапы в развитии гоголевского пейзажа нуждаются в серьезной коррекции, однако дискуссию о подходах к географии Гоголя я начну с концепции, объясняющей географическую тему Гоголя общим романтическим мировоззрением и мироощущением.

На самом деле, темы, которые Гоголь затрагивает в статье о географии, созвучны его романтической картине мира и историософской концепции в целом. Так, отмечалось, что в статьях «О преподавании всеобщей истории» и «Несколько мыслей о преподавании детям географии», на основе которой появилась историческая статья, при определении задач преподавания двух наук используются одни и те же формулировки. О плане преподавания географии говорится: «В первом классе должен быть наброшен весь эскиз мира; все части земного шара должны составить одно целое, одну прекрасную поэму, в которой выразилась идея Великого Творца» [37] [ Гоголь Н. В. ] Несколько мыслей о преподавании детям географии // Литературная газета. 1831. № 1. 1 янв. С. 4–7. Текст этой статьи Гоголя приводится полностью перед первой частью этой книги и в дальнейшем будет цитироваться с указанием номера параграфа после цитаты. . Но те же цели выдвинуты и для истории: «…она должна собрать в одно целое все народы мира, разрозненные временем, случаем, горами, морями, и соединить их в одно стройное целое; из них составить одну величественную полную поэму» (VIII, 26) [38] Здесь и далее с указанием номера тома и страницы цитируем: Гоголь Н. В. Полн. собр. соч.: В 14 т. [М.; Л.], 1937–1952. . Комментатор отмечает, что это совпадение «само по себе не показательно, поскольку это любимая мысль Гоголя, многообразно укорененная в контексте эпохи» [39] См.: ПССП . 3, 798. .

При таком подходе география Гоголя поглощается общими аспектами его художественного мира. Однако следует помнить, что сам Гоголь придавал географии самостоятельную ценность и отводил для нее автономную функцию. Он сохранил статью о географии в «Арабесках», хотя сначала вряд ли предполагал это делать. Более того, он перенес ее как одну из трех старых статей в готовившееся в 1851 – начале 1852 г. новое собрание сочинений. К тому же в последнее десятилетие своей жизни писатель весьма серьезно работал над ознакомлением с географией России и, согласно своей программе возрождения страны, считал, что приобретенное человеком в молодости знание о географии родной земли будет содействовать ее государственному и экономическому процветанию:

…чтобы вся земля от края до края со всей особенностью своих местностей, свойствами кряжей и грунтов врезалась бы как живая в память даже несовершеннолетнего отрока и было бы ему очевидно даже во младенчестве, какому углу России что именно свойственно и прилично, и не пришло бы ему потом в голову, придя в зрелый возраст, заводить несвойственные ей фабрики и мануфактуры, доверяя иностранным промышленникам, заботящимся о временной собственной выгоде. И точно таким же образом, чтобы ему еще во младенчестве видны были в настоящем виде качества и свойства русского народа со всем разнообразьем особенностей, какими отличаются его ветви и племена. Чтобы еще во младенчестве ему было видно, к чему именно каждый из этих племен способен вследствие орудий и сил, ему данных, и обращал бы он внимание потом, когда приведет его бог в зрелом возрасте сделаться государственным человеком, на особенности каждого из них, уважал бы обычаи, порожденные законами самой местности , и не требовал бы повсеместного выполненья того, что хорошо в одном угле и дурно в другом (XIV, 280–281).

Процитированный отрывок из неотправленного официального письма 1850 г. (адресатом должен был стать или гр. Л. А. Перовский, или кн. П. А. Ширинский-Шихматов, или гр. А. Ф. Орлов), в котором Гоголь мотивирует просьбу о финансовой поддержке, говорит в пользу того, что и в конце жизни писатель остался верен идеям романтической географии, в частности постулату о связи характера народа и его экономической деятельности с обитаемой им землей, который он излагал в статье «Мысли о географии» еще в 1835 г. Именно эта сохранявшаяся на протяжении всей жизни вера писателя в большое значение географического знания в развитии отдельной личности и всей страны побуждает пристально посмотреть на отношение его творчества к географии и к разговору о его географическом воображении, не сводя их к общим концепциям гоголевского наследия или романтизма в целом.