Вячеслав Шестаков - Русский серебряный век: запоздавший ренессанс

©В. П. Шестаков, 2017

©В. П. Шестаков, дополнения, 2019

© И. Н. Граве, оформление, подбор иллюстраций, 2019

©Издательство «Алетейя» (СПб.), 2019

Преимущественной темой моих исследований в большинстве случаев была западная культура, в частности, культура и искусство Америки, Великобритании и Италии, однако, я постоянно и закономерно обращался и к наследию отечественной художественной и интеллектуальной культуры. Центром притяжения моих работ был период Российской культуры, который получил название «Серебряный век». Оглядываясь назад, я убеждаюсь, что занимался исследованиями в этой области на протяжении четверти века, которые получили отражение в моих публикациях.

Впервые я обратился к изучению этой эпохи русской культуры в книге «Искусство и мир в “Мире искусства”» [1] Шестаков, Вячеслав. Искусство и мир в «Мире искусства». М., «Славянский диалог», 1998. , посвященной эстетической программе этого замечательного журнала, собравшего вокруг себя почти всех лучших художников России начала века. Насколько я знаю, это первая и единственная книга, анализирующая теоретические воззрения представителей журнала «Мир искусства», так и творческого объединения, примыкавшего к нему. В дополнение к книге я опубликовал также несколько статей, в которых специально акцентировал внимание на эстетизм, как принцип, который мирискусники обосновывали в своих теоретических и художественных произведениях [2] Шестаков В. Артистизм и эстетизм в теории и практике «Мира искусства // Метаморфозы артистизма: проблемы артистизма в русской культуре первой трети ХХ века. М., РИК, 1997. С. 41–53; Шестаков В. Эстетизм против дидактизма (Об эстетической программе «Мира искусства») // Теории художественной культуры, вып. 11, ГИИ, URSS, 2008. С. 233–263; Шестаков В. Эстетизм как феномен и программа журнала «Мир искусства» Сергея Дягилева // С. П. Дягилев и современная культура. Пермь. 2010. С. 37–72. . Этот принцип был средством преодоления дидактизма и развитием фундаментальной идеи Владимира Соловьева о том, что «Красота спасет мир».

Принцип эстетизма развивали не только теоретики журнала, такие, как А. Бенуа или С. Дягилев, но и мыслители, и художники «Серебряного века», создававшие новое понимание творческих потенций искусства. В числе этих авторов были Константин Леонтьев, Василий Розанов, Михаил Нестеров [3] Шестаков В. Эстетизм Константина Леонтьева // «Свободная мысль», 1994, № 7–8. С. 65–75; Шестаков В. Василий Розанов – птица певчая «Серебряного века» // «Вопросы культурологии», 2007. С. 28–32; Шестаков В. Неведомый шедевр М. В. Нестерова // «Человек». 1984, № 3. С. 74–86. .

Другая ипостась «Серебряного века», воплотившаяся в поэзии и искусстве, – это новое понимание любви, как миротворческого принципа, лежащего в основе культуры и бытия. О философии любви мною издана антология «Русский Эрос, или философия любви в России». («Прогресс», М., 1991). Главными философскими авторитетами, возродившими на русской почве неоплатоническое понимание любви, были Владимир Соловьев и Николай Бердяев. Работы последнего, посвященные философии любви, собраны мною в небольшую, но, пожалуй, исчерпывающую антологию Николай Бердяев «Философия и личность» («Прометей», 1991). Искусство «Серебряного века» пропитано философией эротизма, любовного отношения к миру и жизни. Об этом мною написана книга о журнале «Мир искусства» и серия статей о культуре и искусстве этой эпохи [4] Шестаков В. Эрос и культура: философия любви и европейское искусство. М. «Терра» – «Республика», М., 1999; 2-ое изд. 2010). Шестаков В. Философия любви в России и искусство Серебряного века // Культурологические записки, М. ГИИС, 1997, вып. 3. С. 6–29. . Английское издание моей книги об Эросе, опубликованной в 1996 году, издательство «Эдвин Меллен Пресс» до сих пор переиздает по требованию читателя. [5] Viacheslav P. Shestakov. The Philosophy of Eros and European Art. The Edwin Mellon Press. Lampeter – New York, 1996.

Наконец, в поле моего зрения было и отношение «Серебряного века» к античности. Искусство этой эпохи с глубочайшим интересом обращалось к различным периодам мировой истории, но выделяло античную историю, как образец для подражания и интерпретации. К античности обращались не только поэты, следуя за Александром Пушкиным, которым с полным правом мог говорить о себе на языке Горация «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», но и художники, и музыканты, создатели нового синтетического искусства – балета. На эту тему мною вместе с моими коллегами по варварски уничтоженному Институту культурологии, издан сборник «Античность как геном европейской и Российской культуры». В этой книге я сопоставляю европейскую интерпретацию античности с тем образом античного мира, который открывали для себя мыслители и художники «Серебряного века».

Таковы этапы моего подхода к книге, которую я предлагаю читателям. Сознательно или бессознательно, в моих предшествующих работах постепенно выкристаллизовывался образ «Серебряного века» как попытки создания русского Ренессанса. И этот Ренессанс вполне состоялся, хотя и просуществовал довольно короткое время, менее одного века. Конечно, «русский Ренессанс» имеет лишь этимологическое сходство с итальянским Возрождением, хотя некоторые типологические черты между ними имеются, как, например, ориентация на античную культуру, стремление к любви и красоте и т. д. Но это было уже другое историческое время, другая эпоха. Русский Ренессанс появился на четыре века позже, скорее, как компенсация того, что обошло стороной русскую историю. Это обстоятельство отразилось в названии книги. Если итальянское Возрождение было рассветом европейской культуры, то русский Ренессанс – ее поздняя осень. Но он ближе современному человеку. О нем можно судить не только по музейным шедеврам, но и по воспоминаниям еще живущих людей, помнящих «Русские сезоны» Сергея Дягилева. Именно поэтому термин «русский Ренессанс» так широко используют зарубежные авторы, пишущие о русской культуре начала ХХ века.

Книга включает в себя изящные графические заставки, которыми оформлялся журнал «Мира искусства», а также работами художников «Серебряного века».

Я надеюсь, что моя книга поможет глубже понять характер того периода русской истории, который оказался духовным возрождением России.