Валерий Вечканов - Культурология. Учебное пособие для вузов

Вслед за И. Кантом Шиллер обращается к понятию трансцендентального единства, которое устанавливает связь различных направлений духовной культуры. Для Шиллера мир культуры – это прежде всего мир эстетической видимости. Стремясь примирить субъективное и общезначимое, Шиллер использует понятие «единство духа», впоследствии преобразует в понятие «единство культуры». Все народы, вышедшие из состояния варварства, тяготеют к художественной деятельности, к творчеству, значит, игра творческих способностей и прекрасная видимость, красота являются базовыми ценностями культуры, гарантирующими мораль, справедливость и равенство.

Мир красоты существует тем не менее не только в эмпирическом опыте отдельного человека, но и трансцендентально. Объективность этого мира – не в том, что мы можем выявить его в структуре мира как необходимую часть, а в том, что он пребывает как задача в сфере человеческого духа. Таким образом, Шиллер пытается соотнести сущность культуры с сущностью человеческого духа.

В. Гумбольдт, занимающийся проблемами бытия языка, пытался уловить и объяснить Всеобщее, которое открывается человеку в культуре, языке, религии. Наиболее отчетливо это видно на примере языка, т. к. он – яркое свидетельство, что индивидуальность не является чем-то замкнутым. Историческими индивидуальностями являются нации. Нация – характеризующаяся языком духовная форма человечества, индивидуализирующаяся в национальной целостности. Речь не идет об обособлении отдельного человека или нации, а, наоборот, о включении в мировой культурный контекст.

Философию романтизма называют иногда натуралистической, поскольку история, культура полностью в рассуждениях философов данного интеллектуального течения возвращались в лоно природы, они лишались автономных законов и подчинялись общему «закону природы».

«Природа – это поэма, скрытая от нас». На основе природы Шеллинг пытался вывести основы всех форм бытия духовного: мифа, поэзии, религии, языка, нравственности, права. В основе всего лежит абсолютное тождество (бытия и мышления, материи и духа, объекта и субъекта). Оно является неким бессознательным состоянием мирового духа.

Несмотря на отсутствие в абсолютном тождестве различий, оно отличается бессознательным хотением и действованием. Вначале тождество отличает себя от самого себя и переходит в состояние инобытия, которым является природа. Все качества природы являются ощущениями мирового духа, переходящего от бессознательного состояния к самосознанию. Все природные объекты являются самосозерцаниями мирового духа. Природа оказывается несозревшей разумностью История природы является историей развертывания абсолютного тождества, движущегося к появлению и развертыванию разума. Множественность видов животных, растений и прочего говорит о множественности попыток мирового духа создать совершенный разумный организм.

С появлением разума история становится историей самосознания и проходит три ступени становления: ощущение, созерцание, рефлексию. Ощущение есть пассивное состояние самосознания, где различия между субъектом и объектом еще не проводится. Ощущение навязывается извне.

Созидающее созерцание, в отличие от ощущения, активнее формулирует объекты восприятия, т. е. тела природы, но вследствие бессознательного характера своей деятельности еще не осознает себя как их творца и считает предметы чем-то независимым от сознания.

На третьей ступени – рефлексивной – мировой дух осознает действительное тождество сознания и предмета, субъекта и объекта, рассматривает все существующее как свою историю. В своем художественном творчестве человек уподобляется мировому духу, совмещая в своей деятельности сознательное и бессознательное.

Романтики пытались отказаться от принципов рационального познания культуры. Культура ускользает от рассудочно-понятийного познания, интуитивно можно распознать начало всего духовного. Это начало обнаруживалось в «народном духе».

В отличие от И. Канта (который не принадлежит к натуралистам, а скорее к гуманистическому направлению в философии культуры, где мир свободного деяния – мир культуры), они считали, что мир культуры – это мир судьбы. В этом они предшествовали философии жизни.

По представлениям Артура Шопенгауэра, в основании мира находится воля к жизни, которая не может быть познана иначе, чем посредством созерцания своих проявлений, т. е. феноменов, которые по статусу напоминают идеи Платона.

Искусство выступает здесь, с одной стороны, средством познания идей, а с другой – транслирует результат познания, выражая его в художественном произведении. Искусство творят гении, которые лишь и могут постигнуть объективность, потому что могут позволить себе раствориться в созерцании, отвернувшись от собственной воли. Воля к жизни, которая составляет существенную черту человека, делает его взгляд избирательным, а созерцание не предполагает выбора. В процессе созерцания человек оказывается способным указывать идеи, являющиеся объективациями мировой воли.

Воля как «вещь в себе» – единственная подлинная реальность всего существующего. Чтобы понять эту объективность, нужно уничтожить собственную волю к жизни, которая стремится отделить отдельное существо от других. Главная ценность человеческой жизни – жизнь – может сохраняться только за счет других людей, за счет отделения себя от других.

Если же, уничтожив волю к жизни, человек перестает отделяться и направляет собственную волю на служение другим, возникает новая этика, основанная на аскетических идеалах. Возникновение такой этики есть наиболее ценное достижение культуры, как считал А. Шопенгауэр.

Фридрих Ницше, считая себя учеником Шопенгауэра, развивал идею о воле к жизни. Христианская культура, по его мнению, породила умопостигаемую сущность бытия, иллюзорные идеалы, которые убивают непосредственно данную реальность. Каждый конкретный человек живет своей собственной жизнью.

Реальность – это становление, процесс, постоянное преодоление стационарного (причем не имеющее целенаправленности), а не застывшее бытие. Человеческая жизнь определяется Ницше как воля к жизни. Воля к жизни при столкновении с волей другого оказывается волей к власти и является движущей силой деятельности человеческого духа.

Христианская культура, по его мнению, породила умопостигаемую сущность бытия, иллюзорные идеалы, которые убивают непосредственно данную реальность человеческого духа.