Эрик Дэвис - Техногнозис: миф, магия и мистицизм в информационную эпоху

Для мистиков алхимии психическое было заключено не в камне. Его низшие, или базовые, качества могут быть очищены посредством психологических и, возможно, физиологических техник, которые ведут свое происхождение из металлургической традиции. В Китае, где металл считался пятым элементом, наряду с землей, огнем, водой и деревом, эта традиция «внутренней алхимии» совершенно определенно концентрировалась на создании эликсира бессмертия. В исламском мире и в Европе алхимики искали знаменитый философский камень — противоречивый меркуриальный символ, означавший одновременно настоящий камень, тинктуру с необыкновенными свойствами и финальную цель трансмутации собственной природы (включая тело) в бессмертный дух. В среде алхимиков-христиан lapis philosophorum стал ассоциироваться не только с Христом-искупителем, но и со спасением всего мира — краеугольным камнем будущего Нового Иерусалима.

Магический анимизм алхимии и прочих герметических искусств был далек от вредных для мозгов предрассудков. Он помог утвердить практики и парадигму современной науки. Герметический взгляд на мир, сформированный людьми вроде Парацельса, странствующего целителя и алхимика начала XVI столетия, отвергавшего аристотелианскую медицинскую традицию, к которой все еще прибегала церковь, в пользу исследования самого тела. Исследования Парацельса, которые, как считается сегодня, стали зачатками современной фармакологии, сочетались с глубоко магическим мировоззрением, омываемым духовными силами и милленаристскими мечтами о человеческом совершенстве. Следующий век произвел грандиозный скачок в области, которая потом была названа «натурфилософией», но многие из ее находок, от астрономии до химии, впервые кристаллизовались в оккультном тигле. Исаак Ньютон играл ключевую роль в утверждении механистического взгляда на космос, низвергнувшего неоплатонизм, доминировавший в физике до XII столетия, и продолжившего влиять на окончательную ориентацию науки в сторону природного мира. Но хотя Ньютон открыто участвовал в работе только что созданного в Британии Королевского общества, которое избрало разум единственным арбитром в натуральной философии, он в частном порядке отдавался магическим чудесам герметической науки и проводил ночи напролет, зачитываясь алхимическими трактатами.

К концу XVII века динамика исторического процесса, высвобожденная наукой, могла развиваться лишь в условиях окончательного исключения души из картины мира. Искусство алхимии, в высшей степени западный гибрид материальных экспериментов и психической интроспекции, разделилось на экзотерическую и эзотерическую ветви, на химию и оккультизм. Великое Разделение Латура свершилось: уходящая в небо концептуальная стена отделила отныне слепой и немой мир природы от постоянно меняющегося мира культуры и его слишком человеческих смыслов. И, хотя технологические проекты эмпирической науки и алхимические проекты мистического гнозиса явно отличаются друг от друга, как яблоки и орангутанги, в известном смысле они происходят из одного и того же архетипа герметического мага. Иоан Коулиано пишет:

Историки ошибались, приходя к выводу о том, что магия исчезла с пришествием «количественной науки». Последняя просто подменила собой известную часть магии, расширив ее мечты и цели средствами технологии. Электричество, быстрый транспорт, радио и телевидение, авиация и компьютер всего лишь исполнили обещания, впервые сформулированные магией, став результатом сверхъестественного творения волшебников: производить свет, мгновенно передвигаться из одной точки в другую, общаться с удаленными областями пространства, летать по воздуху и иметь непогрешимую память 25.

Коулиано напоминает нам, что, хотя технология ускорила бег всадника светского гуманизма и привела к развитию механистической идеологии, она также подсознательно пробудила и облекла плотью наши представления и желания, впервые появившиеся в алхимических мензурках герметического мистицизма. Могущественная аура, которую продвинутые технологии излучают сегодня, проявляется не только из-за их новизны или мистифицирующей сложности. Она, кроме того, является следствием буквального воплощения виртуальных проектов, которого желали волшебники и алхимики старого времени. Магия — это подсознательное технологии, ее собственное иррациональное заклинание. Наш современный технологический мир — это не природа, а вторичная природа, сверхприрода, и чем интенсивнее мы исследуем границы сознания и материи, тем больше плоды нашего разочарованного производства сталкиваются с риторикой сверхъестественного.

Из всех энергий, пронизывающих космос, электричество наилучшим образом воплощает дух современности. Естествоиспытатели начали первые эксперименты с электричеством в эпоху Просвещения, и за два столетия Запад приручил его таинственную мощь. Технологии коммуникации и управления сегодня полностью зависят от электрической сети, а наш разум легко (быть может, даже излишне легко) принимает плоды завоевания, которое произвели электроны над тьмой, тишиной и звездным небом. Электрический ток питает современность: это просвещение, доступное профану.

Но, несмотря на всю практическую пользу, приносимую электричеством, само оно весьма причудливо. Большую часть динамических явлений искусственной природы, с которыми мы постоянно сталкиваемся, — будь то бумажные самолетики, ДТП или ускоряющиеся в полете теннисные мячи — можно объяснить, прибегнув к помощи классической физики, а принципы классической физики не слишком поражают воображение современного человека. Но электричество — это совершенно другое дело, даже если оставить в стороне всякие противоречащие интуиции шалости, имеющие место в невидимом мире электромагнитных полей и частот, которые даже в это самое мгновение облучают ваше тело сигналами светофоров, популярными песнями и прочими бесплотными сообщениями.

Давайте возьмем всего лишь ближайший к вам работающий бытовой прибор, который, вероятнее всего, включен в громадную децентрализованную электрическую сеть. Ток в этом энергетическом Интернете меняет свою полярность шестьдесят раз в секунду (пятьдесят, если вы читаете эту книгу в Европе). Это довольно быстро, но куда более замечательной является достойная Супермена скорость, с которой ток течет по проводам. Ни много ни мало — скорость света. Теперь вы можете и призадуматься над тем, что же такое в действительности этот «ток», если он может позволить себе мчаться с такой быстротой. Ваш вузовский преподаватель наверняка рассказывал вам, что этот поток состоит из маленьких заряженных частиц энергии, называемых электронами, которые на самом деле движутся относительно медленно, потому что хаотически снуют туда-сюда сквозь атомы меди, из которых состоит провод. Но точно так же, как молекулы воды могут двигаться относительно медленно в быстро движущихся океанских волнах, эти электроны сообщают энергию, и именно эта энергия — составляющая силы тока и напряжения — движется со скоростью света.