Иван Клулас - ЛОРЕНЦО ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ

Однако 1473 год оказался для Медичи черным. 27 апреля данцигские пираты захватили галеры с квасцами и шелком, направлявшиеся в Саутгемптон; на них же находились и произведения искусства для одной из флорентийских церквей, в том числе «Страшный суд» Мемлинга, заказанный Анджело Тани. Убытки составили 40 тысяч экю, или 8 тысяч нидерландских монет (гротов). Затем, 7 июня 1473 года, Карл Смелый под давлением Генеральных штатов издал ордонанс, разрешающий ввоз квасцов из любых стран.

Этот тяжелый удар по финансовому положению Медичи превратился в катастрофу после того, как швейцарцы разгромили Карла Смелого 2 марта 1476 года под Грансоном и 22 июня того же года под Мора. Герцог стал несостоятельным должником. Вскоре, 5 января 1477 года, он погиб при Нанси, и положение стало безвыходным. Медичи потеряли деньги, данные ему в долг Портинари: 57 тысяч артуазийских ливров, или 9,5 тысячи нидерландских. Конечно, управляющий филиалом попытался сделать так, чтобы этот долг признали дочь герцога Мария Бургундская и ее нищий муж. эрцгерцог Максимилиан Австрийский. Он дал супругам 20 тысяч артуазийских (3300 нидерландских) фунтов просто под честное слово. В момент, когда распадалась Бургундская держава, подобный кредит был самоубийственным даже для самого крупного банка того времени. К этим огромным убыткам прибавились расточительные расходы Портинари: авантюрные займы португальцам на экспедицию в Гвинею и роскошная перестройка его резиденции Бланделин в Брюгге. В 1479 году посчитали, что фирма Медичи передала филиалу в Брюгге серебра, квасцов и различных обязательств на общую сумму 88 084 дуката, а получила 12 500 дукатов — стоимость 62 500 фунтов шерсти. Разорение филиала было чревато тяжелыми последствиями для всей фирмы. Больной член необходимо было ампутировать.

Ликвидацию провел в 1481 году Риньери да Риказоли, уполномоченный Лоренцо. Портинари оставили право пользования дворцом Бланделин на четыре года. Он получил возмещение в размере 1100 дукатов: таким образом фирма признавала свою долю в инвестициях и масштабных расходах своего блудного управляющего.

Дело было в том. что деловая стратегия таких крупных международных финансистов, какими теперь стали Медичи, требовала активной политики представительства при государях Европы. Огромные денежные ссуды и роскошные приемы не были чистым убытком: они позволяли фирме получить поддержку на рынках, льготы на пошлины, разрешение на банковскую деятельность в тех или иных странах. Но эта финансовая империя, напоминавшая транснациональные корпорации, была подобна колоссу на глиняных ногах. Ей грозили две главные опасности: нарастание пассивов вследствие неплатежеспособности государей и возможный отзыв монополии на квасцы, на которой зиждилась почти вся международная торговля. Монополию ограждал папский запрет на ввоз квасцов, производившихся турками. Обеспечивало ее и международное соглашение против неаполитанских производителей. Но не было никаких гарантий того, что на рынке не появятся новые производители. А когда опасность грозит реально, действовать надо быстро, даже жестоко. Лоренцо Медичи явил тому пример в трагическом деле Вольтерры.

Вольтерра еще с этрусских времен была горняцким городом. В его окрестностях было много серебра, меди, свинца, серы и различных солей.

Коммуна получала немалые доходы от прав на добычу этих богатств открытым способом, на сольфатары, карьеры, сернистые источники, в том числе ванны в Морбе, куда часто ездили Медичи. С другой стороны, к городу от епископа перешла регалия на недра. Концессия на разведку полезных ископаемых и разработку залежей входила в его суверенные права и давала большую прибыль.

У города была автономная администрация из восьми приоров, занимавших эту должность по два месяца. С Флоренцией он был связан договором с 1361 года. Это был скорее союз, чем зависимость. Но Флоренция назначала Вольтерре народного капитана, главу местной полиции и получала с нее ежегодную дань.

Вольтерра ревностно оберегала свои свободы: она восстала, когда в 1427 году флорентийцы попытались подвести ее под кадастр, и в 1431 году добилась для своих граждан права не декларировать свое имущество для налогообложения

22 августа 1470 года, в силу своих прав, коммуна дала сиенцу Бенуччо Капаччи пятилетнюю концессию на разработку любой руды: золота, серебра, свинца, железа или минеральных квасцов из вновь открытого месторождения. Плата за концессию была ничтожна: 50 фунтов за первые два года и 100 фунтов в год впоследствии. 3 декабря Капаччи объявил имена своих компаньонов. Их было шестеро: брат Бенуччо Андреи Капаччи, три флорентийца — Джино Каппони, Антонио Джуньи и Бернардо Буонаджусти: два жителя Вольтерры — Бенедетто Риккобальди и Паоло Ингирами. Джуньи был подставным лицом Лоренцо Медичи, остальные флорентийцы и вольтерранцы — его друзьями. В тот же день Капаччи зарегистрировал границы участка, который предполагалось разрабатывать. Там находился карьер квас­цового камня, недавно открытого на склоне холма, где стоял замок Сассо. Дело было обделано ловко. Компанию интересовало только производство квасцов.

Новость о существовании этих залежей и слухи об их богатстве, разумеется, тотчас же распространились повсюду и возбудили недовольство Синьории Вольтерры. Она сочла годовую арендную плату смехотворной. Компания Капаччи тотчас предложила увеличить ее до 4 тысяч фунтов. Приоры заявили, что и это намного меньше, чем требуется. Вследствие этого 4 июня 1471 года они решили в одностороннем порядке разорвать контракт и разрабатывать карьер в интересах города.

Вольтерранцы были уверены в своем праве вернуть собственность. Но они прекрасно понимали, что подрывают квасцовую монополию Лоренцо Медичи. Чтобы прийти к соглашению, к нему отправили посольство. Но взбешенный Лоренцо ничего не хотел слышать. 28 июня он послал в Вольтерру герольда с ультиматумом вернуть карьер концес­сионерам. Народный капитан, флорентиец, преданный Лоренцо, привлек граждан, участвовавших в захвате месторождения, к суду. В сентябре, октябре и ноябре проходили процессы против каждого из них поодиночке. Все были осуждены на годичную высылку.

Приоры Вольтерры, возмущенные такой процедурой, нарушавшей их права, пожаловались флорентийской Синьории. Они объявили, что в знак доброй воли готовы дать Лоренцо Медичи полномочия судить и разобрать их спор. Лоренцо немедленно потребовал вернуть изгнанников. Риккобальди и Ингирами, граждане, изгнанные из городка, вернулись победителями. Но простому народу их поведение показалось оскорбительным. В ночь с 22 на 23 февраля 1472 года возмущенная толпа горожан выгнала Ингирами и его тестя Барлеттани из дома. Они надеялись найти убежище у народного капитана, но около его дома их поймали и убили. Флорентийская синьория потребовала наказать виновных, но приоры Вольтерры выступили в их защиту. Городок стал готовиться к осаде.