Иван Клулас - ЛОРЕНЦО ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ

Франческо Пацци, находившийся во дворце дяди, узнав о непредвиденном развитии событий, не мог оставаться в бездействии. Как он ни был слаб, как ни истекал кровью, но велел посадить себя на коня, надеясь поднять бунт и в последний раз попытаться овладеть ситуацией. Но Франческо совсем не мог держаться на ногах, и его снова уложили в постель. Тогда он стал умолять дядю Якопо действовать вместо него. Старый банкир знал, что все уже напрасно. Но, желая показать, что не трус, он вскочил на коня и во главе сотни всадников поскакал к синьорин с традиционным кличем «Народ и свобода!». Однако горожане уже поняли, что мятеж провалился. Лоренцо живым и здоровым вышел из ризницы и вернулся к себе во дворец. Синьория была за Медичи. Раздались крики: «Palle, Palle!» — «Шары, Шары!» Со всех сторон люди сбегались под герб Медичи. Вскоре под всеобщий вопль «Смерть предателям!» началась кровавая расправа над заговорщиками. Двух священников, покушавшихся на убийство Лоренцо, толпа уже давно растерзала. Масса народа хлынула во дворец Пацци. Франческо вытащили с окровавленного ложа, голым приволокли к синьории и повесили на одном окне с архиепископом Сальвиати.

Всех, на кого указывали как на друзей Пацци, перебили без разбора. Их трупы волокли по улицам, головы насаживали на пики.

Это было лишь началом репрессий. Их не избежал ни один член семьи Пацци. Самый умеренный из всех, Ренато, не чувствуя себя в безопасности на вилле, бежал в деревню, переодевшись крестьянином. Встречные опознали его; Ренато схватили, отправили во Флоренцию и бросили в темницу. Там он встретился со стариком Якопо, с которым случилось то же самое: он бежал, но был узнан крестьянами в Апеннинах. Через четыре дня после заговора оба они были осуждены на смерть и немедленно повешены. Тело Якопо после смерти претерпело еще много надругательств. Его похоронили в семейном склепе, но месяц спустя извлекли оттуда и в знак презрения зарыли под городской стеной. На другой день дети выкопали его и оттуда; расчлененное тело проволокли на веревке, подвесили на заборе и, наконец, бросили в Арно. В нескольких милях от города другие ребятишки выловили останки, повесили на иве, поколотили палками и опять бросили в воду. Позднее фрагменты тела находили под мостами в Пизе.

Даже те из Пацци, кто не участвовал в заговоре, были осуждены на изгнание или заключение в тюрьме Стинке либо в крепости Вольтерра. Галеотто Пацци, переодевшись женщиной, укрылся в Санта-Кроче. Но его обнаружили, как и Джованни Пацци, спрятавшегося в монастыре дельи Анджели. Лоренцо пощадил только своего зятя Гильельмо, попросившего убежища во дворце Медичи. Разлучив с женой и детьми, его выслали в окрестности Флоренции, где ему было велено жить не ближе пяти и не дальше двадцати миль от города, чтобы в случае чего без труда арестовать и судить. Затем ему дали возможность незаметно бежать, и Гильельмо удалось добраться до Рима в надежде, что супруга выхлопочет ему прощение.

Все подозреваемые в помощи заговорщикам были наказаны: братьев Якопо Браччолини отправили в изгнание, а Пьеро Веспуччи, обвиненного в том, что помогал бежать Наполеоне Францези, посадили в Станке.

В течение месяца было вынесено множество приговоров, в том числе около ста смертных. Проявив жестокость, Лоренцо и его друзья восстановили спокойствие. Кондотьеру Монтесекко, после того как его признательные показания были записаны, отрубили голову. Немногочисленные солдаты, сопровождавшие его, разбежались. Другие папские кондотьеры, Лоренцо ди Кастелло, находившийся в Валь ди Тевере, и Джанфранческо де Толентино в Романье, готовились вторгнуться во Флоренцию, чтобы утвердить власть Пацци. Узнав о провале заговора, они немедленно от этого намерения отказались. Но папа и король Неаполя решили не отступать. Неаполитанская армия вторглась в Тронто, а папская расположилась в окрестностях Перуджи.

Угроза окружения флорентийской территории привела к возобновлению террора. Началась долгая война между Сикстом IV и королем Фердинандом, с одной стороны, и Лоренцо — с другой, ставшая воплощением флорентийского сопротивления.

Лоренцо устроил любимому брату пышные похороны при большом стечении народа. В церкви Сан-Лоренцо на всеобщее обозрение в открытом гробу было выставлено тело, пронзенное двадцатью одним ударом кинжала, как тело Цезаря. Незадолго до убийства молодой Медичи зачал незаконного ребенка от женщины из семьи Горини, соседки архитектора Сангалло. Через несколько месяцев после смерти отца родился мальчик, получивший имя Джулио. Лоренцо воспитал его вместе со своими детьми не как племянника, а как сына. Пацци же после всех казней были наказаны публичным бесчестьем. 22 мая было постановлено, что их славный герб, полученный в первом Крестовом походе — пять крестов и два дельфина, — будет сбит со всех зданий, где он до тех пор красовался.

Перекресток, с давних пор именовавшийся Канто деи Пацци, утратил это название. Переименовали и древний, весьма популярный обычай «тележка Пацци». С тех пор как предок этого рода, некий Паццо, в 1099 году участвовал во взятии Иерусалима, в ночь на Светлое воскресенье по городу возили телегу с тремя камнями, привезенными им от Гроба Господня. Из этих камней высекали искру, от которой зажигались огни для иллюминации храмов. Обычай не упразднили, но запретили любые упоминания о проклятом семействе.

Тем, кто остался в живых, пришлось сменить фамилию и герб. Всякий, взявший в жены кого-либо из потомства Андреа Пацци, навечно лишался права занимать государственные и почетные должности. Наконец, преступников заклеймили еще одним обычным в то время знаком позора: синьория поручила Сандро Боттичелли за 40 флоринов изобразить их повешенными на окнах Дворца синьории. Беглый Бернардо Бандини, до времени избежавший наказания, на картине удостоился подписи:

Памфлетисты упражнялись в поношениях осужденного семейства. Оппозиция благоразумно молчала. Только Аламанно Ринуччини в начале 1479 года посмел тайно сочинить трактат «О вольности», где объявил Пацци мучениками свободы наравне с убийцами герцога Миланского. Их бунт он представил как восстание против тирана — Лоренцо Медичи. Но в действительности Пацци, как и убийцы Сфорцы, тщательно подготовив внешнеполитическую почву своего переворота, ничего не сделали, чтобы заинтересовать в нем народ. Во Флоренции, как и в Милане, простые люди быстро поняли, что заговорщики хотят лишь занять место существующей власти, заменить одну диктатуру другой, а обездоленные слои населения от этого ничего не получат. Поэтому они решили остаться верными Медичи и, в частности, Лоренцо, которого хотя бы уважали за внешний блеск.