Николай Костомаров - Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI и XVII столетиях (очерк)

Вообще хороший зажиточный хозяин старался, чтоб его усадьбы имели возможнейшую полноту и заключали в себе все нужные хозяйственные заведения и постройки, но само собою разумеется, что не все дворы имели такое множество зданий; иногда вся постройка ограничивалась одною избою, клетью, баней да погребом с надпогребницею. В посадах иногда дворы заключали только: избу с сенями, сарай и погреб, над которым находилась клеть. В самой Москве встречались дворы, небогатые количеством зданий, например, три избы с двумя пристенами, клеть, мыльня, погреб да ледник с надпогребницами. Вот пример деревенских усадеб: две горницы: одна на подклетах, другая большая с сенями, сенница, стоящая на подсенье, клеть с перерубами на подклетах, хлевец малый, сосновый сарай; или: изба с прирубом, против нее клеть, на подклетах хлев, сенник да мыльня, сарай, овин с ригачом 26 26 Ригач — место под ригою, овином. , огороженный тыном. Пример крестьянского строения: изба трехсаженная, клеть, сенник, сарай (иногда не было сенника, иногда сарая, иногда клети), мыльня, амбар, иногда омшанник 27 27 Омшанник — отепленное помещение, обычно для зимовки пчел. .

Казенные здания имели постройку, приноровленную к их назначению, например, кабаки строились обыкновенно так: во дворе возвышался деревянный дом, под которым был подвал для хранения питья, а обок его омшанник с печью, где ставили питье; вероятно, печь была для того, чтоб иметь горячую воду для разведения водки. Другие здания на дворе были: ледник, над которым надстроено сушило, поварня, где производились работы и стояли инструменты, и стояльная изба, где находилась стойка, за которою сидели целовальники и продавали вино, а собираемые ими деньги были относимы и хранимы в горнице, стоявшей, как выше сказано, над погребом.

При усадьбах были сады и огороды; обычай заводить их при домах наблюдался в Москве в XVI и XVII веках. Иностранцы, посещавшие русскую столицу, замечали, что в ней трудно было найти двор, где бы не было сада. На посадах почти повсеместно встречались при домах сады и огороды с плодовыми деревьями. Сады садились не только для удовольствия, но и для пользы, а потому они везде почти были плодовые. Обыкновенные дерева были: яблони, которые сажались одна от другой сажени на три, и ягодные растения; встречались также груши; вишен было мало. Между деревьями копались гряды, на которых сажали огурцы, морковь, репу и другую огородную зелень; поэтому обыкновенно сад был вместе и огородом. Некоторые делали парники и воспитывали на них дыни. Около тына или забора, ограждавшего сад, сажали обыкновенно капусту и свеклу. Лесные деревья садились редко, и если встречались в садах, то преимущественно или пахучие, как, например, черемуха, или особенно нарядные, как, например, рябина или калина.

Главное украшение домов составляли образа: не было в доме покоя, где бы их не висело несколько, и чем хозяин был зажиточнее, тем более это выказывалось множеством образов; их ставили не только в жилых покоях, но в сенях, лавках и амбарах. Большому числу образов в домах способствовало еще и то, что в старину было в обычае дарить приятелей образами; царей и князей дарили образами монастыри, владыки и бояре. То же наблюдалось и в сношениях частных лиц между собою.

Образа были иконописные произведения русских художников: по всеобщему верованию, благодать не пребывает над тем образом, который писан человеком не православной веры. Образа писались на досках по краскам или по золотому полю. Около головы святых делали венцы из золота или позолоченного серебра, украшенные по ободку драгоценными камнями или жемчужною обнизью. Часто целый образ складывался золотым или серебряным окладом — работы басменной 28 28 От слова «басма», что означает тонкие листы металла с вытесненным, вычеканенным рельефным рисунком. , чеканной, сканной 29 29 От слова «скань», означающего вид ювелирной техники — ажурный или напаянный на металлический фон узор из тонкой проволоки; то же, что филигрань. , канфаренной и других видов, которыми щеголяло тогдашнее металлическое искусство. Образа ставились в киоты. Кроме киотов с окончинами, делали киоты со створками, и как на наружной, так и на внутренней стороне створок писались изображения. Одни образа представляли картины из священной истории, другие изображали святых во весь рост и назывались стоячими, а иные только по грудь — и назывались оплечными образами. Кроме дерева, изображения святых вырезывались на перелефти 30 30 Перелёфть — камень халцедон. , камне или белой кости; в старину в большом употреблении были металлические складни со створками, и на каждой створке, и снаружи, и изнутри, нарезывались изображения; средний образ, закрываемый створками, был больше прочих. Иногда на складнях нарезывались или начеканивались молитвенные слова, как, например: «О тебе радуется Благодатная» или «Хвалите имя Господне», смотря по содержанию изображений. Кроме складней, можно было часто встретить восьмиконечные кресты золотые, серебряные и больше всего медные с распятиями литыми или резными. Наконец, в употреблении были золотые и серебряные круглые медали с изображениями на обеих сторонах. Такие медали давали родственники своим кровным: родители детям, свекры невесткам и прочее. Примером такой медали можно указать одну, XV века, с изображениями: на одной стороне Христа Спасителя, на другой св. Николая в святительской одежде с Евангелием, подаренную князем Холмским своей невестке. Такие медали привешивали к образам. Другие, кроме этих медалей, прицепляли к ним старинные гривны, червонцы, золотые цепи, жемчужные серьги, перстни с драгоценными камнями.

Трудно определить, каких святых иконы встречались чаще. Это зависело от вкуса и от обстоятельств жизни хозяев домов; но, кажется, в каждом доме можно было встретить несколько образов Божьей Матери в различных наименованиях, как-то: Одигитрии Пятницы, Богородицы Милостивой, Умиления, Скорбящей и так далее. У Ивана Грозного из тридцати семи образов двадцать один изображал Пресвятую Деву. Затем очень часто можно было встретить образ св. Николая Чудотворца, которого, как известно, русские особенно уважали.

Образа ставили в переднем углу покоя, и этот угол задергивался занавесом, называемым застенком. Сверх того, что каждый образ поодиночке задергивался привешенным к концу его убрусцем, а внизу спускался кусок материи, называемый пеленою. Застенки, убрусцы и пелены у богатых людей унизывались драгоценными камнями и дробницами (металлическими блестками), особенно по концам, а иногда на них вышивались изображения святых. Убрусцы и пелены переменялись на образах, и в известные праздничные дни привешивались более нарядные, чем в будни и в посты. Перед иконами висели лампады и стояли восковые свечи. Между всеми образами, стоявшими в одном углу, был один главный, поставленный на первое место посредине угла, а все прочие ставились по важности своего содержания ближе или далее от него. Некоторым образам почему-нибудь приписывали особую силу и тогда наряжали и украшали их преимущественно пред другими. В доме зажиточного хозяина, кроме множества образов, во всех покоях, и жилых, и глухих, была одна комната, где стояли исключительно образа во всю стену, наподобие церковного иконостаса; там происходило домашнее моление. Там под образами стоял аналой с книгами, просфора Пресвятой Богородицы, которой приписывали благодатную силу и ставили во время трапезы на столе, а по бокам подсвечники с восковыми свечами; на полице под образами лежало крылышко для обметания пыли и губка для отирания. Такие-то комнаты, как сказано выше, назывались крестовыми; у богатых людей, державших домашних священников, там священники отправляли каждодневное служение: заутреню, часы и вечерню.