Михаил Кордонский - Очерки неформальной социотехники

Известны случаи конкуренции за ресурсы между различными ветвями скаутского движения, финансируемыми из разных западных источников, а также федеральных средств, т. е. поддержкой государства. В какой-то момент, в середине 90-х, было такое намерение власти сделать скаутов «ручной молодёжкой», и русские традиции при этом соблюсти, и с Западом подружиться всё как бы красиво.

Далее, как и всегда в России, всё, что связано с распилами госбюджетов, окружено нет, не всегда тайной, но таким множеством противоположных мнений, что разобраться в них смогут, может быть, историки века этак XXIII-го. Похоже на то, что собрались делить федеральные деньги, надеялись оттянуть чуть ли не половину средств у КДМ-ов, но условием федералов было: объединиться. Чтобы были одни русские скауты, а не пять-шесть-семь. Да и западные спонсоры того же хотели.

Тут-то и переругались, так как не поделили: кто у этого пирога главным окажется. Отголоски возникавших на этой почве проблем заметны в истории скаутского отряда «Сполох». Его руководитель Иван Иостман рассказывает, как отряд без участия в распиле бюджета прекрасно отработал цикл Круга и Системы. Настоящие неформалы мало зависят от внешнего ресурсообеспечения.

Другой крайний сценарий вражды идеологическая установка на борьбу. Так фашисты враждуют с антифашистами, нацболы с «Нашими», скинхеды с рэперами, ред-скины с бонхэдами и т. п. Однако встречаются и переходы людей из одного сообщества в другое, и самое интересное для понимания ситуации попытки людей быть и там и там, например, участвовать в тусовках и нацболов, и «Наших». Чаще всего совместителей ставят перед жёстким выбором: будь там или тут. В то же время, если человек в перерывах между акциями нацболов катается на скейте, претензий к нему не возникает. Скейтеры и нацболы действуют в разных неформальных полях.

Забота (иногда неосознанная) лидеров и группового мнения относится не столько к усилению себя, сколько к уменьшению ресурсов противника.

Наибольшего успеха в развитии (массовости, мощности) достигают те неформальные сообщества, у которых борьба с кем-либо вообще не является идеологическим пунктиком, вся их деятельность направлена исключительно на созидание. Таковы, например, ролевики, брейнринговцы, из исторических примеров начала XX века скауты и радиолюбители. Что не исключает мелкой человеческой ревности но, не имея идеологического подтекста, она и проявляется в мелких ущербах. Правда, не всегда политическое влияние, то есть рычаги влияния на общественное развитие, прямо связано с массовостью: есть же примеры большевиков и диссидентов, не самых массовых, но исторически более значимых, чем другие массовые, относящиеся к тому же времени.

Из возможных крайних трёх позиций: сотрудничества, конфликта и уклонения от него, закономерность двух последних может вызвать естественное недоумение. О том, как строить сотрудничество, мы рассказываем в разделах о Системах и Кругах. Осуществившим идиллию стоит пожелать успеха в работе и счастья в личной жизни, а эта глава может пригодиться тому, кого несовершенство своё или близлежащего мира поставит перед выбором одного из двух зол.

А кто что выберет, можно предвидеть, выяснив некоторые аспекты мировоззрения выборщиков. Нет, не политических взглядов! Политическую борьбу мы рассматривать здесь не будем. Есть в человеческой душе несравненно б о льшие глубины. Мотивационные.

Описываемые здесь коллизии как раз чаще всего происходят в рамках сходных политических взглядов, внутри одного метадвижения. Строго говоря, конфликты между клубами эксплуатируют поводы, несовместимые с мировоззрением по масштабу, и применение солидного термина к таким частностям в данном контексте имеет смысл лишь в качестве литературной гиперболы. У людей, неравнодушных к своей деятельности, посвятивших этим «частностям» жизнь, значимость их настолько высока, что немудрено расценить карикатуру дружеский шарж как смертельное политическое оскорбление, или «неправильно» завязанный узел на скаутском галстуке как растление несовершеннолетних. Но немудрено не значит: оправдано.

Прежде всего, мы рассматриваем случаи, когда оба клуба чтят уголовный кодекс, то есть идеология и нравственность их клубов таковы, что официальные органы относятся к ним равнодушно. Более того, значительную часть случаев, когда органы вмешиваются в деятельность клубов, можно объяснить не отступлением от законности, а именно выходом их конфликта на последние этапы, попросту говоря клеветой со стороны бывших соратников. Если только можно назвать клеветниками людей, чьи несомненные бескорыстие и искренность внушают доверие. Тем не менее, такое бывает.

Так вот, теперь о мировоззрении в прямом смысле слова.

Существуют люди, в значительной мере уверенные в правоте своей жизненной позиции, истинности оценок, объективности своих взглядов и, соответственно, нетерпимые к явлениям объективно вредным. Борьба со злом и творящим зло заблуждением, которые в данном случае олицетворяет соседний клуб, является для них важнейшим направлением деятельности. Критерии победы в конфликте: переход всех симпатичных людей в свой клуб, отсутствие обратных переходов, изменение поведения соседнего клуба в правильном направлении или прекращение его деятельности. Углубление конфликта ограничено только оправданностью применяемых в нём средств.

Опыт цивилизации, который мы, кажется, начинаем усваивать, показывает, что гораздо лучше, будучи непреклонным во взглядах и бескомпромиссным в клубной политике, считать свои оценки субъективными и уважать чужое мнение, как своё. Для носителей таких взглядов главной задачей является созидание, а борьба предполагается исключительно в крайнем случае, для защиты своего клубного детища. Частности, упомянутые выше в качестве поводов для конфликта, не возводятся в ранг нравственных и не являются причинами, способными породить конфликт. Победой считается только ликвидация конфликта, а наличие его (даже если налицо все вышеупомянутые признаки «победы») приравнивается к поражению.

Объединения, культивирующие солидарность, далее прошли по пути цивилизационного прогресса (с нашей точки зрения), чем ратующие за конкуренцию и борьбу на выживание. Есть и исключения: соседи, помощь которым не оправдана и невозможна, главным образом, по причине исповедования строго противоположных взглядов, отчего они агрессивно (вплоть до уничтожения, геноцида и прочих крайностей) настроены по отношению к иным культурам, идеологиям, просто объединениям. Бывают и уголовные случаи. Здесь компромисс вряд ли возможен приходится защищаться. И то, если солидарность рассматривать в качестве помощи последним в том, чтобы вместе разобраться в особенностях мироздания и нравственного прогресса, то и тут сотрудничество иногда возможно.